Виктор Алкснис - Прощай, империя! Спасибо Путину

П. БАРДИН: Технически, я так понимаю, это признание может произойти только после того, как Кишинев это признание одобрит. И то же самое происходит, собственно, с Черногорией, с Косово.

В. ЖАРИХИН: Вы знаете, по-всякому бывает, по-моему, например, независимость Бангладеш Пакистан не очень-то признавал, но, тем не менее, мировая общественность его признала.

П. БАРДИН: Т. е. у нас сейчас прецедентом будет не Косово, а Бангладеш теперь.

В. ЖАРИХИН: А почему бы нет? Что, вы относитесь свысока?

П. БАРДИН: Нет, я без иронии. Я абсолютно без иронии, абсолютно.

В. ЖАРИХИН: К тем, кто живет в Южной Азии? Я — нет.

П. БАРДИН: Просто говорилось как о прецеденте о Косово, видимо, как о более близкой стране географически и этнически, пускай примером будет Бангладеш, я не против.

К. ТУРКОВА: Насчет того, что Кишинев должен дать свое согласие, я слышала о том, что еще в прошлом году были сообщения, что парламент Молдавии готов рассмотреть проект закона, который предусматривает придание Приднестровью статуса административно-территориального образования в форме республики. Действительно, есть такое согласие на словах?

В. ЖАРИХИН: Вы понимаете, в чем дело: во всех этих предложениях со стороны Кишинева, там произносится слово федерация. Когда мы начинаем смотреть содержание этих предложений, на самом деле, федеративных полномочий там нет, там, действительно, ситуация несколько отличающаяся, будем прямо говорить, кстати, и от Косово, я не зря привел пример Черногории, там очень мало различается этнически состав между сербами, черногорцами, там можно долго спорить, углубляться в историю. Здесь тоже различие в этническом составе небольшое, этнических чисток ни по ту, ни по другую сторону границы не было. И возможности для объединения в какой-то форме, они всегда существовали. Остался обмен между людьми, приднестровцы учатся в Кишиневе, в университете, в Приднестровском университете учатся из Кишинева, в футбол там играют, вы знаете, «Шериф», в чемпионате Молдовы, там много возможностей. Но именно нежелание предоставить реальные полномочия, реальные возможности, мне даже кажется, что боязнь, что приднестровцы могут оттеснить от власти в рамках федеративного государства нынешнюю власть в Молдове, во многом, толкается на то, чтобы говорить о федерации, но при этом реальных полномочий в рамках федерации, которая, например, даже существует в России или в Германии, федеративных государствах, не давать, из-за этого проблемы. Согласились на меморандум Козака, и те, и другие, и отступили, отступила Молдова.

П. БАРДИН: Есть уже вопросы, пришедшие через сайт «Эха Москвы», нашему гостю Владимиру Жарихину, замдиректора Института стран СНГ. Вот вопрос, например, от Александра Шевелева, пенсионера из Ленинградской области: «Можно объявить себя независимой территорией, но в части присоединения к России лично у меня нет сомнений, что этого не произойдет, как бы я этого ни хотел, это невозможно по техническим причинам, все это понимают. Можно кричать “ура” по результатам референдума, но сделать это через территорию Украины невозможно». Вот такое мнение. Т. е. вы считаете, что перспектив у федерации нет, а пенсионер из Ленинградской области Александр Шевелев считает, что и перспектив присоединения к России тоже нет.

В. ЖАРИХИН: Нет, я не сказал, что перспектив федерации нет, я сказал о том, что…

П. БАРДИН: По крайней мере, какой-то пессимизм звучал в ваших словах.

В. ЖАРИХИН: Потому что ведь тот же меморандум Козака, это было ведь не просто так, это был очень сильный компромисс и той и другой стороны, на который, наконец, они пошли, в том числе, непросто было уговорить и руководство Приднестровья, но коль скоро он не получился, из-за этого такая ситуация. Первое. Второе, обратите внимание точно на формулировку референдума: независимое государство — в первую очередь, и присоединение к России — второе. Что такое независимое государство? Это государство, признанное значительной частью стран, т. е. пока они прекрасно понимают в Приднестровье, процесс может быть только двухстадийным. Сначала признание их суверенитета, а потом на основе этого признанного суверенитета уже, я суверенный, я делаю, что хочу, после этого присоединение к России, а не наоборот.

П. БАРДИН: У нас осталась буквально одна секунда до рекламы, ваш короткий политический прогноз, что реальнее, федерация или присоединение к России?

В. ЖАРИХИН: В данной ситуации, к сожалению, скорее, второе, по той причине, что молдавские власти слишком далеко зашли в противостоянии с Приднестровьем, слишком далеко, вот последняя как раз война.

К. ТУРКОВА: У нас на связи уже Виктор Алкснис.

В. АЛКСНИС: Здравствуйте.

К. ТУРКОВА: Да, добрый день. Наверное, сначала имеет смысл спросить о том, какая сейчас обстановка в Тирасполе, в Приднестровье, какие есть последние новости?

В. АЛКСНИС: Как мне кажется, сегодня Приднестровье, несмотря на то, что сегодня рабочий день, Приднестровье сегодня празднует итоги референдума, потому что я не первый год езжу сюда в Приднестровье, но такого энтузиазма, такой веры людей в том, что их голосование что-то решит, я не наблюдал никогда. И когда я видел эти толпы, подчеркиваю, толпы людей, которые шли на участки для голосования, с детьми, с внуками, люди улыбались, они верили, что, действительно, сегодняшнее или вчерашнее голосование решит их судьбу. Они устали от этой неопределенности, те цифры, которые сногсшибательные цифры, я подчеркиваю, и когда кто-то, может, ставит под сомнение, я и десятки, сотни иностранцев-наблюдателей, которые здесь были, могут подтвердить, да, были переполненные избирательные участки, люди стояли в очередях, чтобы добиться возможности свой бюллетень опустить. И они верят, и поэтому я говорю, сегодня в Приднестровье праздник, люди сегодня празднуют, что они едины, вне зависимости, русские, украинцы, молдаване, это уникальное явление, понимаете? В отличие от России, если у нас в России есть население, то в Приднестровье есть народ, этот народ вчера сделал свой выбор. И поэтому я только могу восхищаться этими людьми, считаю, что мы должны сделать все, чтобы их волю воплотить в жизнь.

К. ТУРКОВА: А почему такое единодушие, как вы думаете, зачем Приднестровью нужна Россия, а России — Приднестровье?

В. АЛКСНИС: Вы знаете, я вчера был во многих селах, и в молдавских был, и в украинских, в одном из украинских сел, где подавляющее большинство — украинцы, они проголосовали, у них средний процент — 92 % за присоединение к России. И они мне говорят — когда Украина нас предала, когда она ввела санкции против нас, украинцев, нас, мы не можем такой Украине доверять. Единственная страна, которая пришла к нам на помощь, которая нам оказала реальную помощь, и финансовую, и материальную, и моральную поддержку, это Россия. И мы знаем, что только с Россией мы, украинцы Приднестровья, можем быть уверены в своем будущем.