Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6540 ( № 5 2016)

Чертановский «Диккенс», понятное дело, далеко не первая книга о британском писателе, поэтому автором поставлена задача амбициозная – не затеряться среди предшественников, возделывавших ту же «делянку». Для русских читателей уже переводились работы зарубежных специалистов, выходили они всё в той же серии «ЖЗЛ»: в 60-е годы появился объёмный труд Хескета Пирсона и совсем недавно в «малой серии» увидела свет книга, автор которой Жан-Пьер Оль «пробежался» по внешней событийной стороне жизни своего героя, не вдаваясь в разбор его произведений. Чертанов же пошёл другим путём – он следит за творческой эволюцией Диккенса, наблюдает за его профессиональным ростом, последовательно оценивая с этой точки зрения произведения писателя.

ПЕРЕВОДНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Юрий Ключников. Душа моя, поднимем паруса! Стихи и переводы (1970–2015): избранное. – М.: Беловодье, 2015. – 552 с. – 1000 экз.

Книга стихотворений и переводов известного русского поэта, эссеиста, переводчика, автора 19 книг стихов и прозы Юрия Ключникова «Душа моя, поднимем паруса!» – это сборник лучших произведений автора, составленный по тематическому принципу. Ключникова, которого по праву можно назвать продолжателем традиционной русской поэзии, волнуют, как всякого крупного поэта, вечные темы: любовь, смерть, смысл истории, тайна творчества, судьба России.

Юрий Ключников обладает своей неповторимой интонацией, главный пафос которой – любовь к Родине:

Мы с Родиной зреем в таких переменах,

Без них не поймёшь ни России, ни нас.

Нужда в лихолетьях заложена в генах,

Так жаждет давленья растущий алмаз.

Также сборник содержит вольные переводы французских поэтов и стихи-подражания персидской (суфийской) лирике, предисловие известного критика Владимира Бондаренко и послесловие главного редактора издательства «Беловодье» Сергея Ключникова.

Зарубежная литература

Донна Тартт. – Маленький друг. – М.: АСТ, 2015. – 640 с. – 12 500 экз.

Донна Тартт, автор нашумевшего в своё время романа «Щегол», решила порадовать читателя новой книгой.

Роман заявлен как детектив, и в аннотации к изданию сделано всё, чтобы завлечь любителя остросюжетной прозы. Самые интригующие места романа преподнесены в выгодном свете.

Правда, в аннотации сказано только про одну сюжетную линию, хотя понятно, что в книге такого объёма их должно быть несколько.

Несмотря на заявленную жанровую остросюжетность, удержать динамизм повествования автору так и не удаётся. Детектив – если это детектив – теряет событийную насыщенность уже к середине книги. Теряет и становится похожим на семейный роман: неторопливые описания взаимоотношений никак не предназначены для того, чтобы щекотать нервы и держать в напряжении. Кроме того, глубокий психологизм текста теряется в подробностях и многословии. Всё-таки точность штриха подразумевает резкость, но никак не размытость и не многословие.

В целом от книги остаётся весьма странное ощущение – некая балансировка на стыке стилей, многообещающее начало и неизбежный хеппи-энд, а также подробное описание детства героини (очень подробное, со всеми тонкостями переживаний созревающего характера).

И надо всем этим, над ровным, обстоятельным, размеренным повествованием, в котором, как в зеркале, отражается большая часть существующей американской литературы, висит на ветке дерева в собственном дворе солнечный девятилетний мальчик.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Счастливый принц: Сборник сказок. Том 1. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015. – 196 с. – 5000 экз.

Выпуск очередного сборника сказок никак нельзя назвать каким-то исключительным событием. Тем более сказок, знакомых не только нам, но и нашим родителям, и родителям родителей. Это золотой фонд культуры, всемирное достояние, не признающее ни границ, ни языков, ни времени.

Другое дело, что многое зависит от вещей, на которые не принято обращать внимания, – в частности, на особенности перевода.

Понятно, что на советском этапе истории нашей страны многие сказки подвергались цензурному усечению и сокращению – то есть были вычеркнуты все эпизоды, показывающие присутствие в сказке Бога.

Но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Сейчас на прилавках книжных магазинов мирно соседствуют одни и те же сказки, переведённые в разное время, и любой желающий может взять и сравнить, сделав выбор по своему усмотрению.

Предлагаемая книга сказок отличается одной, но значительной особенностью – она собрана православным батюшкой. И не просто батюшкой, а отцом в самом прямом и благородном смысле этого слова – отцом 12 детей. И дедушкой 30 внуков.

Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, имеет писательский и журналистский опыт и знает, с какой силой может влиять слово на неокрепшие души.

Именно поэтому он предлагает изначальный, авторский вариант всем знакомых сказок, не искажённых цензурой или вольными толкованиями.

Одна-единственная извилина

Книжный ряд / Библиосфера / Литпрозектор

Трапезников Александр

Теги:Татьяна Толстая , Войлочный век

Татьяна Толстая. Войлочный век. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. – 351 с. – 14 000 экз.

С писателями Толстыми связано много поучительных, а то и забавных историй. Впору напомнить. Меня всегда интересовала природа взаимоотношений духовного и товарного, таланта и денег. Вот, к примеру, Лев Николаевич как-то в молодости, ещё до «Войны и мира» и даже до «Севастопольских рассказов», обронил фразу, что «только распоследние болваны пишут не ради денег». Сказано это было в ту пору, когда он очень сильно нуждался в средствах, едва не заложив и Ясную Поляну после очередного карточного проигрыша, заслужив от своих братьев нелестное прозвище Пустячный малый.

Ну и что? С течением времени этот Пустячный малый стал великим русским писателем, однако в финансовых вопросах оставался последовательно строг и твёрд. В то время, когда Достоевский получал 160 руб­лей за авторский лист, Толстой поднял свой гонорар до 500, да ещё 10% от стоимости тиража. А «Анну Каренину» предлагал сразу двум издателям – Каткову и Некрасову – кто больше заплатит. Молодец.

Я говорю это к тому, что гениального писателя упрекать этим нельзя, напротив, стоит поучиться его благоразумию.

Вот и другой пример. Со следующим Толстым – Алексеем Николаевичем (кстати, дедушкой Татьяны Толстой), писателем выдающимся, но, пожалуй, всё-таки уступающим талантом Льву Николаевичу. Не секрет, что его, в общем-то, приманили в советскую Россию обещанием всяческих «вкусных благ», многотысячными изданиями книг и будущим всенародным почитанием (сам писатель этого не отрицал). Он и поехал, поскольку в эмиграции дела шли худо. Но талант его от этого ничуть не уменьшился, в большевистскую землю зарыт не был. Зато как хорошо жил!