Александр Соколов - Кремлевские «инсайдеры». Кто управляет экономикой России

Не менее 100 млн руб. в год уходит только на содержание десятка высших начальников. Доход гендиректора госкорпорации «Ростехнологии» Сергея Чемезова в 2009 году составил 34,5 млн руб., в 2010 году — 36,8 млн руб. [Шишорина и др., 2010]. Его успешная супруга заработала в 2010 году в десять раз больше мужа — 319,9 млн руб. [там же; Киселева, 2011]. Заместитель главы «Ростехнологий» И. Завьялов — 16,8 млн руб., 7,4 млн руб. принесла в семейный бюджет его супруга Л. Завьялова, главный бухгалтер «Рособоронэкспорта» [там же]. 12 членов правления «АвтоВАЗа» в 2012 году получили доход по 28 млн руб. каждый, что в 97 с лишним раз больше средней зарплаты производственного персонала, которая составляла 24 тыс. руб. в месяц [Петрова, 2013]. Менеджер от госкорпорации и французской стороны, глава «АвтоВАЗа» И. Комаров недостаточно эффективно справился с антикризисной политикой предприятия, зато несколько лет назад купил особняк на Волге за 120 млн руб. [там же].

В области официальных окладов топ-менеджеров часто наблюдаются злоупотребления, которым способствуют следующие факторы.

Во-первых, у ГК существует большое количество промежуточных структур, которые фактически не производят никакой продукции и услуг, однако имеют управленцев, которые таки получают высокие оклады.

Во-вторых, одно лицо может занимать должности сразу в нескольких таких полуфиктивных структурах, в каждой получая оклады.

В-третьих, может быть и вовсе фиктивное трудоустройство.

В-четвертых, происходят выплаты сверхпремиальных. Например, бывший топ-менеджер чемезовского «Рособоронэкспорта» Владимир Артяков хотя и правил на «АвтоВАЗе» меньше года, получил рекордные премиальные в 1,45 млрд руб. [Петрова, 2013]. Позднее он обещал вернуть деньги заводу, но не вернул, зато был назначен губернатором Самарской области.

В-пятых, злоупотребления могут касаться высоких бонусов, которые выплачиваются менеджеру при увольнении, который, однако, через пару месяцев возвращается на свою должность как ни в чем не бывало. Например, топ-менеджеры волгоградского «Химпрома» при увольнении получали разорительные для предприятия компенсации (до 15 окладов), после чего возвращались и снова писали заявления об уходе [Наумов, 2012]. Одна только эта схема стоила предприятию порядка 28 млн рублей [там же].

В-шестых, менеджеры могут переписывать трудовые соглашения для обеспечения себя дополнительными привилегиями [там же].

Г) Офшорные схемы. В конце 2012 года госкорпорация, владевшая 70,42 % акций титанового монополиста «ВСМПО-Ависма», решила продать 45,42 % кипрской офшорной компании Nordcom за $970 млн [Джумайло, 2012]. Акции, впрочем, и до этого принадлежали дочерним структурам госкорпорации через офшорные Cador Enterprises и Jivanta Ventures [Васильева, 2013].

Владельцами Nordcom Ltd. (Кипр) являются ОАО «Газпромбанк» (25 %), а 75 % плюс одна акция принадлежат группе топ-менеджеров ВСМПО-АВИСМА [Соколов, 2012з]. Главным бенефициаром называется М. Шелков, старый друг С. Чемезова [Джумайло, 2012].

Другой пример. В конце 2012 года госкорпорация «Ростехнологии» подписала соглашение о создании нового СП с альянсом Renault-Nissan. Компания Alliance Rostec Auto, получившая в собственность контрольный пакет акций АвтоВАЗа, была зарегистрирована в Нидерландах, что эксперты объяснили привлекательностью налогового режима [Васильева, 2013].

Таким образом, использование офшорных схем с целью вывода активов за рубеж, ухода от налогов, инсайдерского контроля за активами продолжает практиковаться и после перехода активов «Ростеху».

Это далеко не единственные механизмы вывода ренты. Многие из них скрыты и не получают какого-либо освещения вообще.

Д) Преднамеренное банкротство. Пример: в феврале 2011 г. бывшие топ-менеджеры «ИжАвто», контролировавшие завод через группу СОК, были объявлены в федеральный розыск и обвинялись в организации преднамеренного банкротства завода и выводе активов на сумму 6,7 млрд руб. [Соколов, 2012з]. Группа СОК продала контрольный пакет «ИжАвто» самому заводу, в оплату его акций забрала автомобили, после чего предприятие подало заявление о собственном банкротстве. Сделка имела признаки вывода инсайдерской ренты и вызвала вопросы у Счетной палаты и Генпрокуратуры [Беликов, 2009]. Сами «соковцы» оправдывались тем, что действовали в интересах госкорпорации [Соколов, 2012з]. Это говорит о том, что руководство «Ростехнологий» если не способствовало, то, по крайней мере, знало о выводе инсайдерами ренты с предприятия. После того как 100 % акций «ИжАвто» перешли «Объединенной автомобильной группе», основную часть долга предприятия приходится гасить федеральному бюджету.

Е) Сделки с аффилированными лицами. В 2012 году на управляющего волгоградским «Химпромом» (51 % принадлежит «РТ-Химкомпозит») и гендиректора холдинга «РТ-Химкомпозит» (100 % принадлежит «Ростехнологиям») Сергея Сокола завели уголовное дело по ст. 201.1 УК РФ (злоупотребление полномочиями). Поводом послужили сомнительные связи «Химпрома» с некой безвестной ООО «РТ-Трейд». Едва зарегистрировавшись и имея уставный капитал в 10 тыс. руб., фирма уже через месяц существования подписала наивыгоднейший контракт вне конкурса. В апреле 2012 года «РТ-Трейд» получила 23 % отгрузок завода, а в мае ее доля в продажах выросла уже до 65 %. Фирма инсайдеров покупала у «Химпрома» сырье, в частности технический натр и карбид кальция, на треть дешевле, а затем перепродавала его конечным потребителям [Наумов, 2012]. Размеры вывода инсайдерской ренты составляли 26–30 %, а общий размер ущерба предприятию от этой комбинации оценивается в 50 млн рублей [там же]. В результате завод наращивал долги (к декабрю 2011 г. долг перед поставщиками вырос с 3,89 млрд руб. до 4,48 млрд) [Соколов, 2012з].

Ж) Фиктивные сделки и услуги. Практика вывода средств с предприятия с помощью заключения сделок с подконтрольными структурами по оказанию фиктивных услуг или услуг по заведомо завышенным ценам крайне распространена на предприятиях, входящих в госкорпорацию «Ростехнологии». Практика фиктивных сделок с целью вывода активов была зафиксирована на «Ижмаше» [Соколов, 2012з]. С согласия ставленника «Ростехнологий» Сергея Сокола полуразоренное волгоградское предприятие «Химпром» заключило целый ряд заведомо убыточных сделок, в частности отмыло сточные трубы за 3 млн, еще 8 млн потратило на якобы консультации юристов, за 4 млн рублей отпраздновало свое 80-летие и т. д. [Наумов, 2012].

З) Непрофильное использование и вывод активов. На некоторых предприятиях, оказавшихся под контролем менеджеров «Рособоронэкспорта» (а затем «Ростеха»), не наблюдалось улучшения экономической ситуации. Как, например, «Московский радиотехнический завод». Как мы говорили в предыдущем разделе, 64 % ОАО «НПО МРТЗ» контролирует ОАО «Оборонительные системы», которая в свою очередь через цепочку фиктивных фирм принадлежит «Оборонпрому» («Ростеху»). По данным сайта «Оборонпрома», ОАО «Оборонительные системы» и его дочерние структуры образуют в системе корпорации субхолдинг ПВО. Руководство ОАО «Оборонительные системы» в 2005 г. в рамках программы структурной перестройки отделило от территории завода «сектор Б», сдав в аренду бывшие корпуса МРТЗ [Гольцева, 2009]. Причем сами цеха, находящиеся в производственном «секторе Б», платят за аренду помещений «Оборонительным системам». Цеха «сектора А» были просто ликвидированы с целью получения дохода от сдачи площадок в аренду. На бывшей территории завода был построен бизнес-центр «Верейская Плаза», разместились конторы по фасовке лекарств, производству шоколада, одеял, колбасы и т. д. По словам очевидцев, ненужная техника выкидывалась прямо в окно [там же].