Максим Калашников - Робот и крест. Техносмысл русской идеи

Круг замкнут. Естественно, что лица, делающие большую политику в нашем строительстве, пользуются советами и консультацией научных сотрудников Академии строительства и архитектуры СССР. Кого же других им слушать?

Эти тормоза перешагнули границы СССР. Несколько месяцев назад одна делегация специалистов по строительству и строительным материалам из Венгрии целую неделю знакомилась с нашей работой. Как и все посетившие нас специалисты, они тоже поняли неотвратимость той революции, которую в дальнейшем произведет силикальцит. Они вдохновились идеей силикальцита и высказали ряд серьезных упреков в адрес наших советских консультантов в Совете экономической взаимопомощи, которые на соответствующие запросы специалистов стран народной демократии из года в год дают о силикальците только необъективные и неправильные данные. И как попали подобные специалисты в международное учреждение? Из Академии строительства и архитектуры СССР…

Такие мощные тормоза не может разрушить и самое высокое мнение крупных специалистов по строительству в США, Англии, Западной Германии, Италии, Японии, записанное в книгу посетителей Научно-исследовательского и проектного института силикальцита. Даже та простая логика, что капиталисты платят миллионы долларов за лицензии из своего кармана, а не из государственных фондов капитальных вложений, не может заставить убрать эти мощные тормоза и более серьезно отнестись к истине о силикальците, записанной на многих языках мира в нашу книгу посетителей.

Нечего удивляться, что результаты работы наших 40 силикальцитных заводов не в состоянии даже в самой малой мере «оторвать» эти накрепко пригнанные и прилаженные к креслам мощные тормоза. Нечего удивляться, что при таких мощных тормозах многие руководители строительства все еще не могут, смело произнести слово «силикальцит». Эти тормоза свидетельствуют о том, если есть известь и песок — значит, есть силикат, и только силикат. Силикальцита быть не может. Мы же находим, что если только один элемент, например углерод, дает уголь, графит и алмаз, то отчего же тогда два вещества — известь и песок — не могут превратиться в два различных материала — силикат и силикальцит? Но наш ответ это для них только писк комара в ушах. Они говорят, строительно-технические показатели силикальцита не могут быть лучше, чем у силиката.

Мы отвечаем: «Ученые не должны отрицать факторов, показанных приборами и повседневной практикой. Эти факторы должны признать все. И лишь в их интерпретации могут иметь место ученые диспуты. Соберемся вместе, повторим опыты и совместно зафиксируем результаты».

Но наши слова опять-таки остаются гласом вопиющего в пустыне. И до сих пор нет силы, которая заставила бы лиц, делающих большую политику в строительстве, побывать вместе с таллинцами в лаборатории при испытании материалов. Все эти годы мы наивно полагали, что наше предложение, в конце концов, должно быть принято, но в последнее время поняли, что его принятие невозможно, так же невозможно, как добровольный отказ чинуши от служебного кресла».

Финал борьбы Хинта с силами косности и зависти наступил в 1981-м. Враги подвели его под уголовную статью. Он якобы превысил свои полномочия, возглавляя СКТБ «Дезинтегратор». Мол, воровал он и взятки давал.

Оно и немудрено: своими теоретической работой, впечатляющими практическими результатами в деле получения дешевого и прочного строительного материала без использования цемента Йоханес Хинт вступил в открытую борьбу с маститыми учеными из Академии строительства и архитектуры СССР, со специалистами Комитета по делам строительства СССР. Они-то и выступали ярыми противниками силикальцита и всего, что с ним связанно.

Отца потенциальной революции в строительном деле отдали под суд. Никакой «реформаторский» КГБ его не защитил. 13 ноября 1981 г. Йоханнеса Хинта арестовали. На суде в 1983 г. он был признан виновным в превышении должностных полномочий и приговорен к тюремному заключению на 15 лет. К самому большому сроку, наравне с убийцами и насильниками. Полученные Хинтом за изобретение силикальцита Ленинская премия (1962 г.), премия Эстонской ССР (1949 г.) и степень доктора технических наук (1963 г.) были аннулированы Верховным Советом СССР в 1984-м. Конфисковали все его имущество: и построенный им из силикальцита небольшой дом в Меривялья, пригороде Таллина, и автомобиль «ВАЗ-2101». Тех, кто творил над ним расправу, не смущало то, что Хинт уже был в немецком концлагере.

Великий инженер и механохимик ушел из жизни 5 сентября 1985 г. в госпитале таллинской Батарейной тюрьмы. Похоронили его на кладбище Метсакальмисту в Таллине. Верховный суд СССР 25 апреля 1989 г. полностью реабилитировал Йоханеса Хинта посмертно. Ученые степени, звания и награды были восстановлены. Но было уже поздно. Вскоре не стало уже и Советского Союза.

Хинт погиб ровно полвека спустя после разгрома ЦНИЛИ Александра Чижевского. Как и Чижевский, Хинт мог дать нашему народу новые возможности. Более того, силикальцитовые технологии нужны для моих городов будущего — футурополисов.

Но государство не просто гения-механохимика не защитило: оно его прямо стерло с лица земли. И нынче силикальцитовое строительство практически забыто у нас дома. Инженеров-строителей в РФ по сей специальности не готовят.

В РФ технологии механохимии в строительстве пытался возродить архитектор Владимир Попов. Читатели моей книги «Цунами 2010-х» знают о его технологии производства сверхпрочных строительных материалов и конструкций из песка и глины. Тоже — при помощи скоростных мельниц-дезинтеграторов.

Чтобы меня не обвиняли в предвзятости, приведу впечатления другого автора, Михаила Дмитрука.

«…Этот кабинет одновременно похож на квартиру и мастерскую. Иконы, посохи, колокола, кинжалы, кирпичи, циркулярные пилы и другие интересные предметы собраны здесь в очень непривычном сочетании, которое не бывает в обыденной жизни. Но самое удивительное — качество предметов: оно многократно превосходит самые лучшие мировые аналоги.

— Вот моя визитка, — с загадочной улыбкой говорит хозяин приемной, подавая мне… кирпич килограмма на три, на котором написано: «Попов Владимир Георгиевич». Я с недоумением верчу эту первобытную визитку, не зная, что с ней делать.

— Ею можно поставить автограф на стекле, — подсказывает веселый хозяин. Он берет у меня кирпич, подносит его к стеклу и… выводит углом кирпича красивую закорючку, словно стеклорезом. Чуть ли не все окно испещрено подобными автографами, которые Владимир Георгиевич, наверное, «оставил» другим гостям.