Николай Черкашин - Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты

Валерий Латынин стоял возле шлюп-балки и записывал новые строки:

19 июля. Эгейское море

Только море да море вокруг, хотя поодаль, за горизонтом, полно островов. В обед прошли ионическую абиссаль — глубину в 4 километра.

Наш следующий порт — Пирей, главная гавань Афин. Афины... Слово, знакомое с 4-го класса, когда стали изучать «Историю Древнего мира» по замечательному учебнику Коровкина.

Листаю походные записки Нестора Монастырева о морском исходе:

«...Наконец наша армада добралась до Коринфского залива, где было тихо и все корабли постепенно собрались вместе. Издали при свете солнечного дня мы полюбовались видом Афин, развалинами ее древних холмов и полным ходом прошли в бухту Каламаки. Там нас встретил крейсер “Эдгар Кинэ” и передал распоряжение и порядок перехода Коринфским каналом. При переходе Патрасским заливом, ночью, погода опять засвежела и нас всех снова разметало по Ионическому морю. То там, то сям были видны силуэты судов, то выныривающих из волн всем своим корпусом, то совсем исчезающих в воде. К полудню 15 декабря я подошел к острову Занте и, обойдя его, встретил крепкий ветер от SO в 9 баллов. Пришлось идти бортом к волне, и нас выворачивало, что называется, наизнанку. При виде островов Занте и Кефалония перед моими глазами невольно прошла вся история славного прошлого. Много лет тому назад в течение нескольких лет эти воды бороздили корабли адмиралов Ушакова и Сенявина, неся свободу и независимость угнетенным народам Греции и Италии. В течение пяти лет адмирал Сенявин победоносно сражался с войсками Наполеона. Андреевский флаг реял над островами Адриатики и Средиземного моря, и имя России с благоговением на устах произносилось освобожденными народами. Память о Сенявине и до сих пор живет на островах Адриатического моря и далматинских берегах. Не должна бы была забыть и Англия того, как в 1797 году, когда с одной стороны Франция, а с другой революционное брожение в британском флоте заставили лорда Гренвиля сказать следующее: “Одна Россия осталась союзницей несчастной Англии, а теперь и та ее оставляет”. Но русский император ее не оставил и послал эскадру адмирала Макарова помочь Англии в ее критический момент. Король Георг искренне благодарил императора Павла и по-царски наградил русского адмирала.

Но все проходит и все забывается. И вот мы, потомки тех, кто победоносно рассекал эти воды 110 лет тому назад, шли измученные неравной борьбой против врага всего мира — красного интернационала, искать приюта в далекой, неведомой стране. Одна лишь Франция бескорыстно протянула нам руку помощи в этот страшный и тяжкий для нас момент. К несчастью для нас, наша борьба совпала с тем моментом, когда утомленная от долгой войны Европа не отдавала себе отчета от красной опасности. И долго еще нужно ждать, пока те, кто в эти дни безразлично отнесся к белой армии, поймет ту роль, которую она играла для всего человечества. Красный туман еще долго будет висеть над миром, и чтобы рассеять его, нужна упорная и жестокая борьба. Мы были лишь те, на чью долю выпал первый и яростный удар интернационализма. Мы его не выдержали, но не согнулись, предпочтя отступить, но не сдаться. Исполненный долг перед родиной и человечеством был нам облегчением в нашем бедственном и безнадежном положении. Оставалось терпеть и ждать.

В бухте Аргостолли постепенно собрались все суда второй группы. Погода продолжала быть свежей, почему мы не могли выйти в море, да кроме того нужно было произвести необходимый ремонт для дальнейшего перехода. В полночь 23 декабря наш отряд снялся и вышел в море. Ветер стих, и переход обещал быть хорошим».

И у нас безветренно, и наш переход в Пирей тоже обещает быть хорошим.

Утром выступление Первишина, он родился 25 декабря в 1920 году в Галлиполи. Видел в детстве Врангеля и Кутепова. Он читал нам галлиполийские воспоминания своего отца, юнкера Сергиевского артиллерийского училища. «Нас мало интересовало, какой режим будет в России. Любой будет лучше большевистского».

Жили в большом бараке, окна которого были затянуты американскими одеялами... От сушеных овощей и старых консервов у всех разболелись животы, по ночам шастали до ветру почти всей ротой.

О Кутепове: дипломат, сохранивший армию и оружие. Французы пытались убедить его расформировать корпус «Вы беженцы, а не солдаты»... Но он стоял до последнего.

Одного коня в Галлиполи все же вывезли!

Сенегальцы стали своим лагерем так, чтобы перекрыть 1-му армейскому корпусу дорогу на Константинополь. Мало ли что взбредет в голову этим русским — опасалось командование союзников.

В самом Галлиполи размещались штаб, комендатура, госпитали, училища и семьи. Остальные — в лагерях — в 12 километрах от города, в Долине Роз и Смерти.

Смотрели документальный фильм Фонда культуры о наших эмигрантах в Греции. Сердце щемит, когда смотришь эти скорбные кадры...

Делала доклад Ирина Жалнина-Василькоти, председатель Союза русских эмигрантов в Греции им. кн. С.И. Демидовой. Она коренная москвичка, искусствовед, вышла замуж за греческого художника и осталась в Греции. О проблеме увековечивания памяти о русских деятелях в своей стране она говорила с горечью, которая передавалась всем слушателям

— Путешествуя за границей, испытываешь гордость, если встречаешь мемориалы, поставленные в память о подвигах твоих соотечественников. Чувствуешь причастность к народу, оставившему след в мировой истории. По количеству памятников иностранцам Греция занимает, пожалуй, одно из первых мест в мире. Здесь помнят тех, кто поддержал ее в трудной борьбе за независимость (если, конечно, об этом помнят сами поддержавшие).

Где в этой стране памятники английским и французским военным, вы найдете сразу: они на центральных площадях, в дорогих районах — будь то материк или острова. Здесь сохранились огромные, по несколько тысяч захоронений, кладбища немецких оккупантов, погибших во время Критской битвы во Второй мировой войне, а также турецкое военное кладбище (собственность турецкого государства, охраняемая международным законом о военных мемориалах!). Зная, что русские сыграли главенствующую роль в возрождении Эллады, мне было интересно найти, что же здесь осталось от подвигов моего народа. Скажу честно, искала я долго и находила чаще всего в печальном состоянии.