Евгений Брандис - Что такое научная фантастика и каково ее место в общем потоке советской литературы

На эти вопросы пытались отвечать в своих книгах и теоретических статьях многие писатели и критики, проявляющие интерес к этому виду литературы. Авторы данной статьи также искали ответа на этот вопрос и находили его в собственном твердом убеждении, что научно-фантастическое произведение будь то роман, повесть или рассказ, — написанное на достойном качественном уровне, неизбежно подчиняется основным законам, управляющим процессом создания полноценного прозаического сочинения. И таким образом, оказывается не одиноким узеньким ручейком, не вне, а внутри полноводного потока современной художественной прозы.

Именно такая точка зрения нашла полное подтверждение в выступлении главного редактора журнала «Вопросы литературы» В. М, Озерова на Всесоюзном совещании по приключенческой и научно-фантастической литературе, состоявшемся в Москве в январе 1975 года. Он заявил: «Она (т. е. научно-фантастическая литература — Е. Б. В. Д.) есть часть всей нашей литературы, играющей огромную роль в воспитании советского народа, в идеологической борьбе, которую мы ведем. И как часть советской литературы приключенческая и научно-фантастическая литература должна отвечать идейно-художественным требованиям, предъявляемым ко всей нашей литературе, требованиям партийности и высокой художественности».

При отборе материалов для очередного сборника, выпускаемого Лениздатом, мы стремились исходить именно из этого определения, ибо оно полностью соответствует и нашему представлению о месте и роли советской научной фантастики.

Настоящий сборник озаглавлен «Кольцо обратного времени» во одноименному роману Сергея Снегова, Это завершающая книга трилогии «Люди как боги», две части которой публиковались в сборниках Лениздата [1] Книга первая «Люди как боги» (сб. «Эллинский секрет», 1966); книга вторая «Вторжение в Персей» (одноименный сборник, изданный в 1968 г.). .

Напомним, что автор этого эпического произведения смело назвал трилогию точно так же, как великий английский писатель Герберт Уэллс один из своих фантастических романов. В самом заглавии, избранном советским автором, содержится некая полемика с утопическими представлениями Уэллса. Если люди, попавшие через «четвертое измерение» на планету Утопия, не смогли найти общего языка с ее счастливыми и прекрасными, но равнодушными обитателями, то герои Снегова — земляне шестого столетия Коммунистической эры, постепенно проникая в глубь Галактики, вступают в равноправные дружеские отношения с высокоразвитыми инопланетными цивилизациями.

Колоссальные достижения науки и техники — освоение планет Солнечной системы, создание искусственных планет, выдвинутых в глубины космоса, звездолетов, устремляющихся со сверхсветовой скоростью в отдаленные области Млечного Пути, повседневное использование прогнозирующих, планирующих, а также охраняющих от опрометчивых действий машин — всё это дается без всякого нажима на инженерные решения и технические подробности, как нечто само собой разумеющееся, как фон, неотъемлемый от условий существования человека будущего.

Важнее всего для Снегова — сам человек, его взаимоотношения с другими людьми, и всего человечества — с разумными существами иных звездных миров. Несмотря на мощнейший, почти непредставимый в наше время научно-технический потенциал Земли, люди сталкиваются с еще более продвинутыми в техническом отношении цивилизациями (разрушители, галакты, рамиры).

Противопоставив исходную идею романа привычным представлениям западных фантастов о враждебности землянам всего сущего в космосе, Снегов так формулирует непреложный этический закон, определяющий мысли, чувства, поведение наших далеких потомков: «Человек всему разумному и доброму во Вселенной друг».

И это помогает после вынужденных войн с разрушителями (книга вторая — «Вторжение в Персей») превратить их в союзнпквв.

И это помогает вывести «богоподобных» галактов из застывшего идеала «эгоистического счастья», стремления превратить «великолепное мгновение» в «великолепную вечность», побудить их склониться к другим идеалам — бесконечных исканий, созидания, творчества.

В «Кольце обратного времени» человечество, разрушптали, которых люди называют теперь демиургами, и галакты образуют союз единомышленников и предпринимают попытку совместными усилиями проникнуть в ядро Галактики, чтобы обнаружить там сверхмогущественную цивилизацию таинственных рамиров и вступить с ними в контакт.

В этой книге читатели вновь встретятся с мудрым адмиралом Эли и его женой Мэри; с велеречивым знатоком древней истории и летописцем событий, связанных с вторжением в Персей, Павлом Ромеро; создателем причудливых живых существ знаменитым бноником Лусином; командирами звездолетов — Ольгой Круз, Камагиным и другими. На кораблях экспедиции к центру ядра вместе с ними находятся также знакомые читателям Орлан и Гиг из бывшей Империи разрушителей; изрядно постаревший, но не утративший своего воинственного пыла четырехкрылый ангел Труб, невозмутимый галакт Граций и даже принявший облик дракона всесильный Мозг Третьей планеты Персея, верный друг и соратник землян.

По мере приближения к центру ядра экспедиция обнаруживает все нарастающее противодействие неведомой могущественной силы и готова даже выступить на защиту гибнущей по воле этой цивилизации планеты Арании. Сталкиваясь с совершенно непонятными явлениями, противоречащими естественным законам природы — мгновенным уничтожением органической материи на черно-красной планете, запыленном всех трех светил аранийской системы, выбросом из ядра целых звездных скоплений, — руководство экспедиции долго не может понять: чего же хотят рамиры? Эли и его спутники, убежденные, что высокий разум не может быть бессмысленно жестоким, продолжают надеяться на контакт, несмотря на то что та же непонятная сила выводит из строя мыслящие универсальные машины и аннигиляционные устройства звездолета, уничтожает в эскадре не только грузовые корабли, но и один из кораблей с экипажем, а затем, в самом центре ядра, заключает оставшиеся звездолеты в «кольцо обратного времени», в котором прошлое и будущее в постоянном повторении образуют замкнутую петлю.

Но когда Эли удается понять, что все происходящее направлено на спасение Галактики от энтропии, а сама экспедиция в этих космических катаклизмах — всего лишь несущаяся в пространстве пылинка, он обращается к неведомой мыслящей «космосфере» с призывом признать право биологического разума на свое особое предназначение во Вселенной. «Мой крохотный мозг, — говорит Эли, — способен образовать 1050 сочетаний много больше, чем имеется материальных частиц и волн во всемирном космосе. И каждое сочетание — картина: явления, события, частицы, волны, сигналы. Все, что способно образоваться во Вселенной, найдет отражение во мне, станет образным дубликатом реального объекта вне меня — станет малой частицей моего маленького „я“. Я — зеркало мира, задумайтесь над этим».