Сергей Катканов - По ту сторону Псоу

Ни один абхаз ни одного другого абхаза не назвал лидером этого конфликта, а говорил я со многими, и большинство моих собеседников были вполне откровенны. Так и вспомнишь Высоцкого: «Мы не сделали скандала, нам вождя не доставало». А здесь не было вождя, скандал, однако, получился на славу.

Всё это чем–то напоминает сценарии «бархатных», «оранжевых» и прочих цветных революций, которые порою весьма успешно осуществляют западные спецслужбы на территории других стран. Но, уверяю вас, это не тот случай. Абхазское общество не то чтобы замкнутое и закрытое, оно скорее очень плотное, хорошо структурированное. Абхазское общество — не фикция, а реальность, поэтому на него очень трудно влиять извне. Никакие посторонние возмутители спокойствия на него вообще никакого воздействия не окажут. Здесь может иметь вес только слово уважаемых представителей этого общества, а такие люди никогда не будут озвучивать импортные лозунги, потому что эти лозунги никогда не дойдут до сердец абхазов и никакого влияния на них не окажут. Всё, что происходит в Абхазии, объясняется внутренними причинами, а не внешним влиянием. Да и не научились ещё западные спецслужбы отстаивать монастырскую демократию и бороться за права монахов, сложновато это для них.

Мне говорили, что этот конфликт — искусственный, выдуманный, просто группа смутьянов на Новом Афоне народ взбаламутила, но оставалось непонятным, что двигало этими смутьянами, чего они добивались и чего хотели избежать? На этот вопрос ответила мне редактор сухумской «Нужной газеты» Изида Чаниа: «Приезд нового настоятеля был понят так, что РПЦ прибирает к рукам Новый Афон. Люди не за монастырь испугались, а за весь город, потому что город — это территория, прилегающая к монастырю. Кто завладеет монастырём, тому и будет принадлежать Новый Афон. Это вопрос земли».

Отчасти, видимо, да, такие опасения возникли, но скорее на эмоциональном уровне, тут нет никакой прагматики. Поставим себя на место жителя Нового Афона. Что он потеряет, если «русские захватят город»? У него отберут гостиницу, которой он владеет? Или уволят из кафе, где он работает? Или вырубят фруктовые деревья у него в саду? Понятно, что всё это ерунда. Или абхазы так ненавидят русских, что ни под каким видом не желают видеть их здесь? Тем более ерунда.

А надо ещё вспомнить о том, что о. Дорофей несколько лет назад предлагал Русской Православной Церкви взять монастырь себе. Ни у кого ведь не вызывает сомнений то, что отец Дорофей — патриот Абхазии, и никто его за эту инициативу предателем не объявил. И позднее о. Дорофей говорил: «Этот монастырь построили русские, и он будет русским». Опять же, это ни у кого не вызвало возмущения. Отчего же то, что ещё вчера выглядело желательным, сегодня вдруг показалось смертельной опасностью?

Легче всего, конечно, решить, что абхазы так темпераментны, так вспыльчивы, что всегда готовы отреагировать бурей гнева на любой пустяк. Вот уж нет. За последнее время абхазы проявили столько выдержки и самообладания в ситуациях, когда возмущение выглядело бы вполне естественным, что просто диву даёшься.

Взять хотя бы тот факт, что абхазской железной дорогой теперь распоряжается РЖД, и ничего хорошего это абхазам не принесло. Электрички идут из Сочи [11] А теперь и эти электрички отменили. В Абхазии теперь нет вообще никаких электричек. , и расписание, разумеется, удобно для тех, кто едет оттуда. Даже меня это возмутило до крайности. Раньше я ездил с Афона в Сухум только на электричках, а теперь на электричке я попаду туда к обеду. Да какой же дурак едет в Сухум по делам к обеду? И остаётся только прыгать на шоссе, тормозя маршрутки.

К тому же на прежней абхазской электричке цены были очень низкие, можно сказать, социальные, что было большой поддержкой для нищих абхазов, ну а теперь дерут по полной программе. Откровенно говоря, нисколько бы не удивился, если бы это вызвало бурю возмущения и акции протеста. А не было ничего. Всё спокойно.

Или то, как наши время от времени перекрывают границу на Псоу, оказывая давление на правительство Абхазии, но бьёт–то это по простым абхазам, которые везут через границу на Казачий рынок продукты продавать. Это же им просто кислород перекрывает. Да из–за таких вещей революции случаются. А что же наши горячие кавказцы? Зубом скрипнули, глазами сверкнули и молча вытерпели. Это такой уровень самообладания, который никогда не понять европейским флегматикам.

В этой связи есть поразительный исторический пример. Абхазы совершенно не поддержали революцию 1905 года, хотя многие ждали от них, что они станут едва ли одной из главных движущих сил революции на Кавказе, ведь раны, нанесённые русскими карательными экспедициями были ещё слишком свежи, и клеймо «виновного народа» всё ещё тяготело над абхазами. Князь Георгий Чачба (Шервашидзе) писал в 1910 году: «Тут вышел неожиданный казус. Каким образом абхазы, известные бунтари, вдруг сидели спокойно, когда вся Россия волновалась? Не поймёшь ведь этих подлецов, всегда проделывают то, чего никак не ждёшь».

Уж если сам князь Чачба назвал поведение своего народа неожиданным, то можно не сомневаться: абхазы — мастера неожиданностей. Они сохраняют спокойствие в ситуациях, когда любой другой народ взорвался бы, но они могут взорваться, когда к этому, казалось бы, нет никакой реальной причины.

Разговариваю с простыми абхазами, людьми верующими, хотя и не особо церковными. Мне объясняют: «Когда к нам в монастырь прислали настоятелем русского игумена, не только Новый Афон, но и вся Абхазия возмутилась. Из Москвы даже абхазы приезжали». «Зачем надо было присылать нового настоятеля, когда у нас свой настоятель был — отец Андрей». «Отец Андрей в монастыре уже 12 лет, за него обидно было».

Да нового настоятеля ещё угораздило потребовать убрать из богослужения фрагменты на абхазском языке. Вообще–то его можно понять, он сам, этого языка не зная, при всём желании не мог такую службу служить. «А зачем тогда приехал?» — подумали абхазы.

Как искренне и заинтересованно говорят абхазы обо всём этом! Кажется, я начинаю понимать, в чём дело. Дело в религиозной психологии абхазов. Если вы придёте в монастырский храм на богослужение, то не увидите там слишком много местных жителей, которые в подавляющем своём большинстве — народ нецерковный. В России на службе в храме, который стоит посреди города, было бы гораздо больше людей. Но сильно ошибутся те, кто из этого сделает вывод о слабой религиозности абхазов. Абхазы религиозны до чрезвычайности, но эту религиозность веками загоняли вглубь души, лишая возможности внешних проявлений. Сколько веков грузинское духовенство отвращало абхазов от храма? Сколько веков попытки насильственной исламизации препятствовали христианским богослужениям? Вся Абхазия покрыта руинами древних храмов. Заметьте — не храмами, а руинами. А потом пришли большевики, и ситуация в религиозной сфере, мягко говоря, не улучшилась. Абхазы, похоже, и выжили во время всех этих гонений только за счёт веры, но они слишком привыкли хранить Бога в душе, без храма. При этом храм для абхаза — величайшая святыня.