Геннадий Смолин - Как отравили Булгакова. Яд для гения

Добавлю, что в своей ценнейшей работе маэстро Писаровиц в полной мере раскрыл гениальность трагедии Пушкина, назвав ее «поистине шекспировской царственно-драматической поэмой». Эта публикация зальцбургского Моцартеума, ставшего центром научно-исследовательской работы по изучению творчества великого композитора, была, разумеется, с радостью встречена как моцартоведами, так и пушкинистами. Русских читателей я познакомил с ее содержанием в статье «О сюжетной основе пушкинской трагедии «Моцарт и Сальери», написанной по предложению главного редактора «Известий АН СССР» (отделение литературы и языка) Д. Д. Благого и напечатанной там в 1964 году (том XXIII, вып. 6).

Трудно дать хотя бы краткое обозрение литературы, посвященной в европейских странах и США тайне гибели Моцарта и тяготеющему над Сальери обвинению в его убийстве.

Нельзя, однако, не процитировать здесь вывод Дитера Кернера о пушкинской трагедии как сильнейшем импульсе исследований и раскрытия этой тайны.

Документ № 3

«Если бы Пушкин не запечатлел преступление Сальери в своей трагедии «Моцарт и Сальери», над которой, как установили советские пушкинисты, он работал много лет, то загадка смерти величайшего композитора Запада так и не получила бы разрешения».

Документ № 4

Карпани, уже публиковавшийся в «Biblioteca Italiana» в 1818 году, представил редактору эту статью также в форме письма, озаглавленного «Lettera del sig. G. Carpani in difesa del M. Salieri calunniato dell’ awelena-mento del M. Mozzard». Она появилась на итальянском языке в «Parte Italiana», художественном разделе миланской газеты.

Постфактум

Мы не будем утруждать себя публикацией этого многостраничного опуса в защиту соотечественника и композитора А. Сальери, поскольку этот опус не несет в себе какой-либо ценной информации и попросту отвлечет внимание вдумчивого читателя от истинных аргументов и фактов.

Документ № 5

А вот данные о смертности города Вены того времени (по д-ру Э. Вайцману, «Wiener Arbeiterzeitung» от 14 апреля 1957 года):

октябрь 1791 года – 840 человек,

ноябрь 1791 года – 858 человек,

декабрь 1791 года – 874 человека.

Постскриптум

Ничто не свидетельствует об эпидемии, которая разразилась «поздней осенью… и поразила многих»; незначительное увеличение смертности в декабре связано с сезонными колебаниями.

По Вайцману, в списке мертвых не значилось ни одного случая «ревматической лихорадки». Бросается в глаза, что составление такого документа доверено совершенно постороннему лицу. Д-р Клоссет (ум. 27 сентября 1824 года) тогда еще был жив, но до «заключения по заказу» врач Моцарта опуститься себе не позволил!

Документ № 6

«Анти-Карпани»

Ответ неизвестного современника на Карпаниеву защиту Сальери (1824). Незаконченная рукопись принадлежала сыну Моцарта Карлу Томасу; современный владелец подлинника неизвестен. Копия находится в Интернациональном архиве писем музыкантов (IMBA)

«Первым делом следовало бы установить, была ли его болезнь нераспознанной острой желчной лихорадкой, которую доктор сразу признал безнадежной…

Очень существенно, на мой взгляд, столь сильное опухание всего тела, начавшееся за несколько дней перед смертью, что больной едва мог двигаться, еще – зловонный запах, свидетельствующий о внутреннем разложении организма, и резкое усиление оного сразу после наступления смерти, что сделало невозможным вскрытие тела.

…Так насильственно ли была оборвана жизнь Моцарта и можно ли преступление сие приписать Сальери?

…Не могу признать справедливым свидетельство господина Нойкома, поскольку в это время он пребывал в детском возрасте, а вкупе с этим оспариваю утверждение, будто он присутствовал при кончине Моцарта. В семью Моцартов он был введен лишь 9 лет спустя…

…Бездоказательно и ложно, что Моцарт умер оттого, что пришел конец отмеренного ему срока жизни. Или смерть его все-таки сопровождалась насилием? Вот тут-то и начинаются тяжкие сомнения».

Документ № 7

«Allgemeine musikalische Zeitung»

Лейпциг, 25 мая 1825 года

Вена. Музыкальный дневник за апрель.

«Наш почтеннейший Сальери – как говорят у нас в народе– не может умереть, и все тут. Тело отягощено всяческими старческими недугами, вот уж и разум покинул его. В бредовом расстройстве он признается даже, будто приложил руку к смерти Моцарта: бред, коему поистине никто и не верит, – что взять с почтенного рехнувшегося старца. А современникам Моцарта, увы, хорошо известно, что изнурительная работа и легкая жизнь в неразборчивом обществе сократили драгоценные дни его жизни».

Документ № 8

Иоганн Непомук Гуммель

Из набросков Гуммеля (1778–1837)

к биографии Моцарта (ок. 1825 г.)

«Будто он предавался мотовству, я (за малыми исключениями…) считаю неправдой; точно так же отбрасываю басню, что Моцарт был отравлен Сальери… Сальери был слишком честным, реалистически мыслящим и всеми почитаемым человеком, чтобы его можно было заподозрить даже в самой малой степени…»

Документ № 9

Запись о смерти Сальери у патеров августинцев

г. Вены 7 мая 1825 года

«Господин Антон Сальери, императорский и королевский придворный капельмейстер, рыцарь королевского французского ордена Почетного легиона… вдовец, рожден в Леньяго близ Венеции; умер в доме Гельферсдорфера № 1088 по Зайлергассе в возрасте 74 лет от старости; погребен 10-го в Матцлейнсдорфе. Святых Тайн причащен».

О «душевном помрачении» или «помешательстве» в этом документе ни слова.

В протоколе о смерти Моцарта фраза «Святых Тайн причащен» отсутствует.

Документ № 10

Die Musik in Geschichte und Gegenwаrt.

(« Музыка в истории и современности»)

Кассель, 1963 год

«Антонио Сальери:

…На поминках в итальянской национальной церкви (минориты, Вена) прозвучал его Реквием… С начала 19 столетия распространяемые слухи, что Сальери «недостойным и, к сожалению, успешным образом интриговал» против Моцарта (Мендель-Райсман) и отравил его, решительным образом повредили его репутации в литературе и воспрепятствовали признанию его истинных достижений.

(Отмар Вессели)».

Документ № 11

Биография Моцарта Н. Ниссена

Лейпциг, 1828 год

«По возвращении Моцарта из Праги в Вену… супруга его с глубоким огорчением замечала, что силы его таяли с каждым днем. В один из прекрасных осенних дней, когда она, дабы развлечь его, поехала с ним в Пратер и они остались наедине, Моцарт начал говорить о своей смерти и утверждал, что сочиняет Реквием для самого себя. При этом в глазах у него стояли слезы, а когда она попыталась отвлечь его от черных мыслей, он возразил ей: