Татьяна Калугина - Пути восхождения

Это непосредственное интуитивное «сотворчество» с окружающим миром как бы возвращает нас в сказочный мир детства, к ощущению ребенка, вступившего в контакт с необъятным миром. Действительно, сколько нового, неожиданного открывают нам, взрослым, попытки эстетического освоения детьми своей Вселенной в их рисунках, которые были показаны наравне с произведениями взрослых на «космической» выставке в Киеве.

Познавая окружающее, ребенок не отделяет себя от него, сердце его доверчиво открыто всему, с чем он соприкасается, о чем размышляет, и потому, наверное, дети особенно остро ощущают диссонансы, не согласующиеся с законами красоты и гармонии, с той мерой и ритмом, которым подчиняется великая Природа — «стройный космический механизм», частью которого является наша Земля. Иными словами, истинное художественное видение, присущее и настоящим творцам и детям, отвергает хаотичность и бессмысленность бытия, сознательно или, быть может, интуитивно отдают они предпочтение светлому, творческому мироощущению.

Воображение детей щедро допускает обитаемость других миров, рисунки детей, как правило, вбирают в себя заветные мечты человека, всё лучшее, что есть на нашей Земле. Их Будущее — это и прекрасные «Сады на Марсе» (Н. Акименко из Ставрополя), и сверхмощная «Лазерная связь» между планетами (А. Черны, Чехословакия); это «Народы Земли в Космосе» (Н. Чернов из Киева) и сверкающий всеми цветами радуги «Культурный центр будущего» (Иво Миковец, Чехословакия). Дети радостно знакомят нас с богатой «Космической Флорой» (Г. Тищенко из Баку), с удивительным «Инопланетным зверем» или большеглазым веселым «Жуком другой планеты» (И. Павлов из Москвы).

Стремление приблизить Вселенную к человеку, расширить его творческое сознание широко отражено в картинах художников среднего поколения. На киевской выставке были показаны работы самых различных направлений, и все они как бы пронизаны желанием «охватить» необъятный космос с самых разных сторон. Трудно отдать кому-либо из художников особое предпочтение, можно лишь попытаться заглянуть в этот удивительный мир, в котором поистине найдется место всем — и физикам, и лирикам, и философам.

Вас сразу захватят яркие, фантастические пейзажи: «Планета Тауренс» и «Искусственное солнце Плутона» Димитра Янкова из Болгарии и «Мир расплавленной планеты» А. Климова из Усть-Каменогорска; вдохновит «Лучезарная чайка» и как бы выплескивающее заряженные частицы материи «Энергетическое поле» В. Казьмина из Москвы; вы задумаетесь, соприкоснувшись с «Параллельным миром» кубинца Пабло Тоскано, и, конечно, не пройдете мимо лирического полотна «Памяти М. К. Чюрлениса» москвича Ю. Миронова. Здесь же отливающий кристальной «космической» синевой «Космодром» А. Шеко и загадочный, многоцветный «НЛО» В. Глухова из Москвы… Все эти и многие другие яркие, талантливые работы занесены теперь в каталог постоянно действующей международной художественной выставки «Время — Пространство — Человек».

У любой из картин этой выставки можно подолгу стоять, приобщаясь к творческому видению художника, и невольно вспоминаются слова Н. Рериха, обращенные к молодым: «Самые неожиданные проблемы знания, самые дерзновенные образы Красоты пусть вытолкнут вас из затхлого уголка… Беспредельность должен почуять молодой глаз. Именно глаз должен привыкнуть допустить беспредельность… Каждый человек может найти провод к беспредельности, ибо любой труд в качестве своем открывает затворы. При движении Космоса нельзя пребывать в кажущейся недвижности — или назад, или вперед».

В свое время, беседуя с молодыми художниками «Амаравеллы», Николай Константинович особенно подчеркивал значение культуры в жизни человека и особую роль искусства в грядущем единении народов. «Прекрасное объединит нас», — говорил он, глубоко предвидя тот факт, что задолго до объединения народов политическими узами они уже будут соединены узами культуры и творчества.

Этот дух международного единения особенно очевиден в наше время в сфере освоения космоса. И не случаен, конечно, тот факт, что международная программа «Интеркосмос» нашла свое отражение в произведениях художников из творческой группы «Интеркосмос», которые также были представлены на выставке в Киеве. Группа «Интеркосмос» была организована при Союзе художников СССР в 1976 году, то есть спустя ровно полвека после встречи в Москве художников группы «Амаравелла» с Н. К. Рерихом, когда были заложены основы нового, космического искусства; и теперь мы можем с полным правом сказать, что космическая живопись впервые родилась и окрепла в Советском Союзе, на родине первого космонавта Земли. Ныне, когда полеты в космос перестали быть редкостью, интерес к космической теме расширяется и углубляется. Этому способствуют рассказы самих космонавтов, тысячи фотографий, позволяющих увидеть доселе невидимое, изучение поверхности Луны, атмосферы Марса, Венеры, опыт жизни и работы на орбитальных станциях, достижения радиоастрономии и других наук. Таким образом, реальные успехи научно-технической революции послужили сильным толчком, сообщившим как бы «вторую дополнительную скорость» космическому жанру. Вернувшись на Землю, первый космонавт-художник сказал: «Грех не запечатлеть на полотне водопад неземных красок…» На полотнах Алексея Леонова наша планета впервые предстает написанной с натуры, в них — истинное, подлинное чувство человека, увидевшего Землю и звезды из открытого космоса.

Такова связь времен, таковы ступени освоения человеком космоса. Впереди — беспредельность. К завоеванию новых возможностей, к расширению сознания человека, к синтезу знания и красоты призывает творчество талантливых художников.

Москва — Киев

апрель, 1981

«Сорвите с главы этого гордого утеса облако, начертите на нем стрелою молнии — и если эти письмена будут доступны смертным, тогда свет узнает Сибирь…» Такие слова сказал более ста лет назад первый поэт Алтая Егор Петрович Ковалевский. Прибыв из Петербурга на Алтай, он писал брату: «Знаешь, брат, там, у Телецкого озера, где природа покоится в своем первобытном состоянии, куда не досягают ни дерзкий, ни любопытный, там, в непроходимых дебрях и громадных утесах, видел я страшное явление: пожар лился, горы валились. И все это творилось рукою незримой, я был один! Извини, но я не мог не сочинять. Послушай —