Н. Денисов - Огненный крест

Где-то по этим улицам ходил до меня, литератора-моряка, не просто известный, а знаменитый писатель «Князь Караческий», Михаил Дмитриевич Каратеев. Русских в Уругвае, как и в ближнем (через залив) аргентинском Буэнос-Айресе, в минувшем веке жило много...

«24 октября 1979 года, – писали в некрологе друзья М.Д. Каратеева, – в Уругвае скоропостижно скончался Георгиевский кавалер, штабс-капитан М.Д. Каратеев, кадет Полтавского и Крымского кадетских корпусов. В Монтевидео, выходя из автобуса, Михаил Дмитриевич потерял сознание. В больнице врачам три раза удавалось вернуть к жизни остановившееся сердце. Четвертый был роковым...»

Воспроизведу несколько моментов биографии М. Каратеева, написанной им самим и отправленной незадолго до смерти в журнал «Кадетская перекличка», редактору Н.В. Козякину, от которого мне случалось получать весточки:

«Родился 6 февраля 1904 года. Семья принадлежит к дворянству Орловской губернии, являясь потомками удельных князей Карачевских. На возвращение нам этой фамилии и титула дал принципиальное согласие Император Николай 2-й в 1916 году, но оформлено это было уже за границей Главой Императорского дома.

Весной 1914-го я выдержал экзамен в 1-й класс Сибирского кадетского корпуса в Омске, но в связи с началом войны, отъездом отца на фронт и нашим переездом в Европейскую Россию этот год был для меня потерян, и следующей весной я снова держал вступительный экзамен в Петровско-Полтавский кадетский корпус.

В корпусе я отличался одинаково «громким» поведением и учением. По поведению балл у меня временами доходил до единицы и никогда, даже в 7-м классе, не превышал восьми, но по учению я с первого класса до последнего шел первым, и корпус окончил не за семь лет, а за шесть, обогнав свой класс на год. Вышло это так: в Добровольческую армию я окончательно поступил летом в 1919 году, будучи в 5 классе (первый раз я поступил в Армию в начале 1918-го, но провоевал недолго, т.к. отец меня выловил и увез домой). Осенью того же года, при отступлении из-под Воронежа был тяжело ранен в ногу и оправлен на излечение в город Туапсе. Воспользовавшись своим вынужденным там пребыванием, успел подготовиться и экстерном сдать экзамены за 5 классов при туапсинской гимназии.

В Крымском корпусе меня посадили, как мне и полагалось, в 6 класс, но т.к. занятия еще не начинались, я с разрешения педагогического совета успел подготовиться и сдать экстерном экзамен в 7 класс, миновав, таким образом, шестой... Я окончил корпус первым и притом на круглые 12 баллов, что в те времена было редкостью, баллы нам ставили строго (в моем Полтавском корпусе на круглые 12 за 80 лет окончило только четверо).

В корпусе приобщился к литературе. Писал стихи, многие из которых затем начали печататься в газете «Новое Время», издававшейся в Белграде. Редактор, профессор Даватц, предсказывал мне большую будущность как поэту, но он ошибся, поэтом я не стал. Зато оправдалось предсказание другого профессора, – Малахова, – который в корпусе преподавал в 7-м классе Закон Божий и законоведение, сумев сделать их интереснейшими предметами. Вместо выпускных экзаменов по этим предметам он дал нам внеклассные сочинения, предоставив на выбор несколько тем и две недели времени. Когда, проверив эти сочинения, он принес их в класс, то сказал: «Среди ваших сочинений есть слабые, есть хорошие, есть несколько отличных, но есть два совершенно исключительные. Среди вас, господа, находится будущий писатель – это кадет Каратеев, автор обоих этих сочинений».

После корпуса я окончил Артиллерийское училище. Несколько лет проработал в Болгарии на тяжелых работах. Высшее образование завершил в Бельгии, получив дипломы инженера-химика и доктора химических наук. В 1934 году переехал в Южную Америку, работал в тропических лесах Парагвая, затем несколько лет прослужил инженером в Аргентине, наконец обосновался в Уругвае, где сейчас и доживаю свой век на пенсии, в собственной усадьбе на океанском побережье.

На литературном поприще сотрудничал почти во всех крупных журналах и газетах русского зарубежья, а начиная с 1958 года издал десять книг, преимущественно исторического характера, о них достаточно хорошо известно. (В моём архиве имеется 346 рецензий, отзывов, заметок, за 20 истекших лет появившихся о моих книгах в 72-х различных органах печати.) Проникают эти книги и в СССР, где они ходят по рукам и имеют большой успех, судя по письмам, которые я нередко получал от незнакомых мне читателей и даже от видных советских историков...»

Назову основные книги Михаила Каратеева: «Ярлык Великого Хана», «Карач Мурза», «Богатыри проснулись», «Железный Хромец», «Арабески истории», «По следам Конкистадоров», «Бело гвардейцы на Балканах».

Стоит повториться, что для Каратеева, для многих ушедших в эмиграцию русских, новая и продолжительная страница их жизни начиналась с уводом Главнокомандующим Русской армии П.Н. Врангелем ста сорока судов и кораблей с отступающим из Крыма белым войском, с семьями белых воинов. Одним из таких судов была каботажная баржа «Хриси», на которой эвакуировались три старших роты Крымского кадетского корпуса. В истории этого плавания по Черному морю осенью 1920 года сохранился примечательный эпизод. В составе рот было несколько кадет, послуживших на флоте добровольцами. Среди них – кавалер Георгиевского креста 4-й степени юный Миша Каратеев. Капитан баржи и члены команды были настроены враждебно к пассажирам. И намеревались отвести баржу в одесский порт. Но кадеты Каратеев и Перекрестов решительно овладели штурвалом судна и, сменяя друг друга, на пятые сутки привели баржу на рейд Константинополя, где завершали поход и другие корабли белого русского воинства...

Замечу, что среди пассажиров каботажной баржи «Хриси» была семья офицера, военного музыканта Григория Волкова. На руках жены офицера, надо полагать, в пеленках, находился шестимесячный сынок Георгий – будущий кадет Крымского корпуса в Сербии, а через много лет – крёстный автора этих строк, крещенного в Каракасе в русской православной церкви на Дос Каминос 31 мая 1991 года.

Господи, как тесен мир!