Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

А в 1996 году сохранение у власти Ельцина и активная интеграция во власть принесли Фридману не только личную благодарность президента и продолжение активного участия «Альфы» в «кредитовании бюджетополучателей», но и выход на качественно иной уровень.

Первая попытка Фридмана прорваться в ключевой для России нефтяной бизнес кончилась неудачей. Во время залоговых аукционов он в союзе с «Инкомбанком» и «Российским кредитом», также отсеченными от «нефтяного пирога», пытался оспорить передачу «ЮКОСа» «Менатепу» и даже опубликовал с президентами этих банков Виноградовым и Малкиным заявление, выражающее обеспокоенность угрозой предопределенности залогового аукциона. Действительно, аукционы выигрывали те, кому поручалось их провести, — и можно только догадываться, с каким удовольствием «Менатеп» в декабре 1995 года не зарегистрировал заявку представлявшей интересы «Альфы» структуры на том формально безупречном основании, что из необходимых для участия в конкурсе 350 млн. долл, она депонировала лишь 82 млн., а на остальную сумму представила справку о наличии у нее ГКО, причем не только ее собственных, но и принадлежащих ее клиентам.

В результате «ЮКОС» достался представлявшей «Менатеп» компании, пообещавшей предоставить государству кредит в 159 млн. долл., — а суд еще и обязал «Альфа–банк», «Российский кредит» и Инкомбанк опровергнуть свое заявление о залоговом аукционе.

Фридман извлек уроки, стал наращивать и разнообразить свое влияние. В январе 1996 года стал учредителем и вице–президентом Российского еврейского конгресса, в котором скромно и в соответствии со своими предпочтениями возглавил комитет по культуре.

После приобретения «Альфой» пакета акций «Сибирско — Дальневосточной нефтяной компании» (СИДАНКО) Фридман в 1996 году вошел в ее совет директоров, но этого было мало.

Новой целью стала Тюменская нефтяная компания (ТНК), которую готовилось приватизировать ее руководство, вошедшее в союз с олигархом Смоленским, хозяином второго тогда после Сбербанка по масштабам работы с населением банка «СБС-Агро». Ее план приватизации был утвержден Госкомимуществом еще 2 октября 1995 года. Вопреки насаждаемому либералами мифу, рыночная успешность советских директоров отнюдь не была чем–то редким, — достаточно вспомнить руководителя «Сургутнефтегаза» Богданова и руководителя «Когалымнефтегаза», в последующем первого заместителя Министра нефтяной и газовой промышленности СССР Алекперова. Руководство ТНК — Палий и Вершинин — были логическим продолжением этого ряда, но их политический ресурс был ничтожен.

Фридмана же поддерживал возглавлявший администрацию президента и считавшийся архитектором его победы Чубайс, только что в ходе «ГКЧП‑3» низвергнувший казавшихся всесильными Коржакова, Барсукова и Сосковца, посмевших обратить внимание Ельцина на масштабы воровства его либеральных политтехнологов. Поддерживало Фридмана и либеральное руководство Госкомимущества (Кох и Мостовой; первый вскоре после отставки из–за «дела писателей» «всплыл» именно в ТНК), и Министр топлива и энергетики, бывший тюменский губернатор Шафраник, которому Палий был вынужден уступить пост председателя Совета директоров ТНК уже в июле 1996 года.

А через год, 18 июля 1997 года 40 %-й пакет акций ТНК был отдан созданной «Альфа–групп» и Асеев/ Renova Блаватника и Вексельберга компании под обязательства инвестировать в нее за 2 года около 810 млн. долл, (в том числе, насколько можно судить, 755 млн. прямо в августе 1997 года), что более чем в 55 раз превышало уставной капитал победителя. Палий заявил, что это «иначе как государственным разбоем по отношению к государственной компании с молчаливого согласия руководителей государства не назовешь», но дело было сделано: ТНК перешла под контроль Фридмана и его партнеров.

Впоследствии Счетная палата зафиксировала: «При определении… цены …не учтена стоимость извлекаемых запасов нефти и газа, находящихся на балансе… В результате цена продажи …занижена минимум на 920 млн. долларов». Генпрокуратура даже возбудила уголовное дело, но оно вскоре закрылось.

А в марте 1998 года, купив 9 % акций у частных акционеров и 1,17 % у государства (больше было просто не нужно), Фридман и партнеры консолидировали контрольный пакет ТНК. Однако борьба за ее главный актив — «Нижневартовскнефтегаз» — была завершена лишь 10 июня 1999 года, уже после отставки правительства Е. М. Примакова, когда Палий был досрочно уволен с поста его генерального директора.

(Весной 2007 года его семья подверглась зверским истязаниям в ходе бандитского нападения, в причастности к которому он обвинил сотрудника ТНК. В ноябре 2007 года он был осужден на 7 лет за хищение и отмывание денег «Нижневартовск- нефтегаза»; вины не признал, обвинил в организации заказного дела совладельцев «Альфы–групп». В 2010 году были распространены интенсивные слухи о его смерти. Освободился условно–досрочно в 2011 году, а уже в 2013 году был арестован вновь по обвинению в мошенничестве и провел несколько месяцев в СИЗО, откуда передал протест против произвола ФСБ. Последующую информацию о его судьбе найти не удалось.)

В декабре 1999 года, фактически накануне избрания Путина президентом, государство продало оставшиеся у него чуть менее половины акций ТНК «Альфа — Эко» лишь за 270 млн. долл., причем из общей суммы в 1,08 млрд. долл., в которые было оценено 90 % ТНК, бюджет получил лишь чуть более четверти — 260 млн.

Когда же в 2003 годе акционеры ТНК продали ее половину ВР, они получили более 6 млрд, долл.!

Это было выдающейся победой еще и потому, что российское руководство приняло решение о создании в 2003 году стратегического альянса с глобальным бизнесом с участием лишь одной российской нефтяной компании. Первоначально в этом качестве рассматривался «ЮКОС» Ходорковского, однако его публичная антикоррупционная критика в феврале 2003 года (насколько можно судить сейчас, во многом спровоцированная руководством либерального клана) ослабила его позиции; тогда же были озвучены планы о создании ТНК-ВР, и Фридман обошел его на вираже: соглашение с ВР было торжественно подписано в конце июня в Лондоне в присутствии Путина и Блэра за считанные дни до предъявления первых официальных обвинений по «делу «ЮКОСа»».

ТНК-ВР был невероятно успешным проектом: в течение 10 лет он приносил акционерам от 3 до 6 млрд. долл. дивидендов в год, а при его завершении за его половину российская сторона, включая Фридмана, получила 28 млрд. долл.

Получила известность приписываемая ему фраза, что «нефтянка — рюкзак, который государство дало поносить, а потом отнимет». Она отражала стремление выжать из контролируемых активов (особенно в сфере нефтепереработки) максимум.