Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

«Огромный клан», да еще и успешно вписанный в советскую элиту, по определению не мог не воспитывать «самого младшего» и не помогать ему, пусть даже самим фактом своего существования. Но Венедиктов с гордостью отмечал: «я человек, который сам себя сделал», — живо вызывая в памяти схожие заявления олигарха Прохорова о том, что ему ничего не упало с неба, и он всего добился только сам и честным трудом.

Правда, своим «социальным капиталом» выросший в вольной и хулиганской жизни московского двора на Покровских воротах Венедиктов действительно не воспользовался: поступил на вечернее отделение исторического факультета пединститута и во время учебы работал в школе лаборантом, а затем то ли 4, то ли 5 лет был почтальоном.

Разнося почту в дома, где жили иностранные корреспонденты, он читал «буржуазную прессу» и сравнивал ее публикации с советскими, что, по его словам, сильно расширяло кругозор. И, стоит добавить, существенно отличалось от пропагандистских передач «Би — Би-Си» и радио «Свободы», культовых для антисоветской интеллигенции того времени.

В армию не попал из–за ужасного зрения (минус 10).

Окончив вуз в 1978 году, 20 лет проработал школьным учителем, из которых 19 — учителем истории в одной и той же школе, получив в итоге звание «Отличник народного образования России». Правда, такая преданность преподаванию, возможно, была вызвана повышенным и вполне конкретным интересом к старшеклассницам, о котором сам Венедиктов говорил с откровенностью и удовольствием.

Обладая недюжинным умом, выдержкой и любознательностью, он прекрасно сходился с самыми разными людьми, — и, как почти все во время перестройки, живо интересовался политикой.

В августе 1990 года знакомые радиожурналисты Корзун и Бунтман, когда он «по–дружески пришел к ним закусить и выпить» на только что созданную ими в ходе общего горбачевского раскрепощения радиостанцию «Эхо Москвы», попросили его посидеть под столом в студии (другого места просто не было) — помогать выводить звонки радиослушателей в эфир.

И Венедиктов остался.

Продолжая учить детей и быть классным руководителем, Венедиктов вырос от составления газетных обзоров до работы корреспондента и политического обозревателя.

Во время противостояния Ельцина и Верховного Совета в 1993 году находился в Белом доме; в 1994 году, проявив мужество, смекалку и понимание человеческой психологии, спас из дудаевского плена группу офицеров. По его воспоминаниям, «мы прилетели в Грозный и пошли разговаривать к Дудаеву. Меня пустили к пленным, а те говорят: «Мы никуда не поедем». Их запугали. Я говорю — …вот микрофон, скажите мне это под запись, я вашим родителям пленку отправлю — …раз вы не едете, я должен как–то оправдаться перед вашими матерями… После того, как я это сказал, 16 человек согласились вернуться с нами. А человек 12 осталось, и …их следы потерялись.»

В 1995 году Венедиктов возглавил информационную службу «Эха Москвы», в феврале 1998 года был избран главным редактором, — и лишь после этого ушел из школы, окончательно посвятив себя журналистике.

Кипучая энергия в сочетании с холодным умом, умело применяемыми эмоциональностью и менторской позицией сделали Венедиктова одним из наиболее заметных фигур не только российского медиапространства, но и всей политики.

За 10 лет пребывания Венедиктова на посту главного редактора аудитория «Эха Москвы», по сообщениям ряда медиа, выросла на 20 %, несмотря на открытие в Москве целого ряда «разговорных» общественно–политических радиостанций и возросшую таким образом конкуренцию. В 2013 году выручка «Эха» составила 368,4 млн. руб., чистая прибыль — 17,2 млн.

Заявления Венедиктова о том, что «Эхо Москвы» находится «на первом месте» «по уровню цитирования мировыми агентствами и газетами», представляется примером филигранной рекламы. Создается ощущение того, что «Эхо Москвы» цитируется больше, чем любое другое российское СМИ, — скорее всего, ложное, так как «Эхо» вряд ли способно конкурировать с мощными информагентствами и телеканалами. Однако Венедиктов «в случае чего» всегда имеет возможность сказать, что имел в виду исключительно другие радиостанции, узкий и не имеющий особого значения радийный сегмент медиарынка, в отношении которого его высказывание, скорее всего, правдиво, — хотя и уже далеко не так впечатляет.

Навыки подобного манипулирования весьма серьезно помогают в бизнесе: и в формировании аудитории, и в ее зомбировании, и в продвижении радиостанции — как в медиа, так и в бизнес–среде.

Принципиально важно, что, занимаясь развитием радиостанции и выстраиванием отношений с бизнесом и политиками, Венедиктов не только не ушел из эфира, но, напротив, практически стал жить в нем, создав целый ряд разнообразных авторских разговорных программ.

В 2001 году, во время разгрома медиа–империи Гусинского, попытавшегося продолжить привычную для него по 90‑м годам практику шантажа власти на ее же деньги, «Эхо Москвы» выстояло именно благодаря филигранной дипломатии Венедиктова. Педагогические навыки сделали свое дело: либеральное радио не только не было закрыто, но и сохранило свое лицо и направленность (в отличие, например, от переформатированного НТВ и закрытой газеты «Сегодня»),

Компания «Газпром–медиа» в 2000 году получила блокирующий пакет (25 % плюс 1 акция) в капитале «Эха Москвы», в 2001 году довела его до контрольного (50 % плюс 1 акция) и в 2002 году довела его до 66,6 %. Затем 33,3 % акций были выведены в оффшорную фирму в американском Делавэре, акционерами которой были Гусинский, его приближенный Малашенко, а также сам Венедиктов и ряд ведущих журналистов. Когда в 2014 году иностранное участие в СМИ было ограничено 20 %, Венедиктов пообещал выполнить требование закона, подчеркнув, что знает, как его обойти.

Однако, несмотря на формальное владение дочерней структуры «Газпрома», Венедиктову удавалось сохранять фактически полный контроль за радиостанцией. Умело и терпеливо дирижируя конфликтами, сочетая публичные заявления с неформальными сообщениями в соцсетях и закулисной дипломатией, он добился полной независимости «Эха Москвы» от формального владельца. Посягавшие на это представители собственника — от Коха до Лесина — неуклонно теряли свои должности, что создало Венедиктову репутацию непобедимого в силу своей незаменимости для Кремля.

Однако, изобретательно и рискованно, постоянно азартно и вместе с тем крайне осмотрительно балансируя на грани фола, нападая на власть ради возможности оказывать ей уникальные услуги и оказывая ей услуги для зарабатывания индульгенции на будущие нападки, Венедиктов неутомимо, энергично и профессионально развивал радиостанцию, которая переросла — прежде всего его усилиями и талантом — в полноценный и самостоятельный медиа–холдинг.