Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

Гайдар просто не мог позволить себе заметить, что либеральная политика, проводимая его последователями и под в том числе и его диктовку в интересах глобального бизнеса, уничтожает экономику страны и не позволяет дать ей подняться. Простой личный интерес, естественная психологическая самозащита, не дающая ему, как и другим либералам, осознать свою роль в судьбе своей страны, лишала его возможности стратегического видения, обрекала на частичное, поверхностное восприятие ситуации, не позволяла не то что комплексно анализировать происходящее, но и даже просто целостно воспринимать его.

Вдумайтесь в потрясающее объяснение Гайдаром чудовищного катаклизма, едва не уничтожившего нашу страну, достойное разве что нетрезвого воришки. Оказывается, по его версии, дефолт произошел потому, что согласовывавший документы с МВФ чиновник по требованию его представителей в последний момент внес в них изменения, из–за чегов них перестали «сходиться цифры», — и западные инвесторы, увидев «финансовый разрыв», перепугались и тут же вывели деньги из России!

То есть все дело в простом недоразумении: сказали бы Гайдару, державшему «на телефоне» и представителей МВФ, диктовавших правительству России его политику, и «западных инвесторов», — и он бы все уладил. А причины, по которым бюджет страны полностью зависел от жалких 5‑миллиардных траншей МВФ, значения не имеют. Просто нефть подешевела, — а кромешное воровство олигархов и реформаторов, укравших бюджет, не заслуживает даже упоминания.

Во время агрессии США и их сателлитов по НАТО против Югославии знавший сербский язык Гайдар, подхватив Немцова и Б. Федорова, решил напомнить о себе миротворческой миссией в Белград. О значении российских либералов (и в первую очередь Гайдара) для США свидетельствует прекращение бомбардировок Белграда на время их поездки (которое, впрочем, не помешало Гайдару оставить Чубайсу трогательную записку с просьбой «позаботиться о семье», так как он «капиталов не оставил»).

План миссии, сам по себе характеризующий вменяемость российских либералов, заключался в предложении сербскому патриарху и папе Римскому подписать письмо к Клинтону с просьбой прекратить бомбежки. План сорвал Иоанн Павел II, резонно обративший внимание реформаторов на то, что Клинтон не прислушается к нему (и, следовательно, такое письмо станет для духовного отца миллиарда католиков не более чем простым самоунижением). Немаловажно и то, что Иоанн Павел II всю жизнь, еще с советских времен проводил

последовательную проамериканскую политику и производил впечатление марионетки США, — пусть и более высокопоставленной и авторитетной и потому более свободной в своих повседневных действиях, чем московские либералы. Поэтому он в принципе не мог себе позволить мешающие США действия, и надо было быть Гайдаром, Немцовым и Б. Федоровым, чтобы не понимать этого.

На выборах 1999 года Гайдар, партия которого «Демократический выбор России» вошла в склеенный Кириенко блок «Союз правых сил», вернулся в Госдуму. Успех СПС, набравшего 8,5 %, во многом, возможно, был вызван гениальностью политтехно- лога Павловского, разославшего утром дня выборов всем своим сколь–нибудь значимым (которых было много) СМС о том, что «СПС, похоже, проходит» в Думу. Павловский имел репутацию человека знающего, осведомленного в кремлевских интригах, и его СМС за считанные часы распространилась по всей правящей тусовке и обслуживающему ее персоналу. В силу естественного желания присоединиться к победителю массы представителей этого социального слоя, при других обстоятельствах не пошедшие бы на выборы, пришли и проголосовали «за своих». В результате СПС, накануне выборов балансировавший на грани преодоления 5-процентного барьера, преодолел его с огромным запасом.

Хотя значительно более вероятной представляется версия, по которой власти надо было любой ценой «размыть» представительство в Госдуме считавшегося тогда смертельно опасным блока Примакова и Лужкова «Отечество — Вся Россия», и заведение для этого в Госдуму демократических «теней 90‑х» представлялось вполне рациональным шагом. В Госдуме Гайдар, не будучи ни лидером фракции, ни даже председателем комитета, обладал в силу своего авторитета в либеральном клане исключительным положением и вновь получил огромное влияние на социально–экономическую политику. Он говорил: «Правительство начало реализовывать ту программу, которую мы разрабатывали… У меня была возможность за 2–3 дня получать ключевые документы за подписью лиц, принимавших решения, включая президента. Не надо было публично выступать, а возможности делать что–то… были, пожалуй, наибольшими за все то время, когда я работал во власти».

Достаточно сказать, что его институт разрабатывал не только концепцию, но и проект важнейшего для либералов закона «О стабилизационном фонде» (направляющем средства российских налогоплательщиков не на нужды России, а на поддержку финансовых систем США и еврозоны).

Признаком высокой оценки роли Гайдара представляется его приглашение в 2003 году властями США для консультаций по экономическим реформам в оккупированном ими Ираке. (Правда, о степени ответственности американской администрации свидетельствует то, что они вполне серьезно приводили в качестве доказательства построения в Ираке демократии введение в нем правил дорожного движения штата Мэриленд.)

Тем не менее, ореол Гайдара постепенно мерк в свете новых звезд, в том числе и либерального клана.

После поражения СПС на выборах 2003 года (как сообщалось, в первую очередь из–за гомерического воровства либералов) он вышел из ее руководства. Когда осенью 2008 года появились сообщения о том, что СПС станет частью новой правой партии, создаваемой Кремлем (и Белых даже подал в отставку с поста председателя СПС), Гайдар заявил об отказе от участия в этом проекте и о своем выходе из СПС. Тем не менее, вскоре с Чубайсом и временно возглавившим СПС Гозманом он уже призывал оставшихся членов партии сотрудничать с властью для создания новой правой либеральной партии: позиция «системного либерала», судя по всему, обязывала.

Но сам он уже был гарантированно неизбираем.

Последствия либеральной политики, наглядная демонстрация либералами презрения и ненависти к своей стране сделали свое дело. На фоне Кириенко окончательно перестал работать вывозивший Гайдара всю жизнь до этого имидж умненького мальчика, выбившегося в люди прилежной учебой и тем ставшего радостью одинокой стареющей мамы с не сложившейся жизнью.

Сообщение о его отравлении в Дублине в ноябре 2006 года во время международной конференции (на следующий день после смерти Литвиненко в Лондоне) вызвало предположения о чрезмерной даже для него дозе алкоголя. Заявления его и Чубайса о том, что это было покушение на убийство, за которым стояли, по его версии, «противники российских властей», а по версии Чубайса — «сторонники неконституционных силовых вариантов смены власти в России» вызвали комментарии, основным лейтмотивом которых было «да кому он нужен?»