Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального

12 сентября 1993 года Козырев как Министр иностранных дел вместе с и. о. Министра безопасности Голушко, Министрами обороны Грачевым и внутренних дел Ериным, а также начальниками Главного управления охраны Барсуковым и президентской охраны Коржаковым участвовал в секретном совещании в Ново — Огарева у Ельцина, на котором было решено разогнать Верховный Совет I () сентября. Это был «узкий круг», в поддержке которого при нарушении Конституции Ельцин был совершенно уверен, — и Козырев своей угодливостью сумел выделиться даже на его фоне.

Как отмечалось в ельцинских «Записках президента», после прочтения им текста Указа № 1400 воцарилась гнетущее молчание. «Козырев разрядил обстановку, произнеся серьезно своим тихим голосом: «У меня есть важное замечание. Я с одним принципиальным моментом не согласен, Борис Николаевич». Все посмотрели на него с недоумением. Он продолжил: «Надо было давным–давно такой указ принимать»». И тогда все заулыбались.

Однако еще задолго до этого Козырев предупредил госсекретаря США о предстоящих «драматических событиях» и попросил поддержать Ельцина, реформы которого тот справедливо назвал «инвестицией в национальную безопасность США». Благодаря этому администрация Клинтона успела не только выработать четкую позицию: «Мы поддерживаем демократию и реформы, а Ельцин — лидер движения реформ», но и подготовить мощную кампанию по формированию американского и ми рового общественного мнения под лозунгом «нет бога, кроме реформ, и Ельцин — пророк его».

Впервые избранный демократический парламент был заклеймен не только американскими, но всеми западными СМИ как «антидемократическая, антизападная, антирыночная, антисемитская» «красно–коричневая коалиция», «национальнокоммунистический блок», «банда коммунистических аппаратчиков», «банда коммунистов и фашистов», «коммунистическими фашистами, маскирующимися под парламентариев».

Конституция России, против которой пер Ельцин с той же яростью и упорством, с которыми он выступал против союзных властей, характеризовалась как «фарсовый документ» и «фундаментальная проблема России», а сторонники закона были объявлены «странным альянсом старых коммунистов, националистов, монархистов и антисемитов». Борьба Ельцина за власть была представлена как столкновение демократии с «демонами».

21 сентября 1993 года российский МИД еще до телевыступления Ельцина с сообщением о роспуске Верховного Совета сообщил о предстоящих событиях послам стран «большой семерки» — США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Японии и Канады. Предупредить подобным образом послов стран СНГ (не говоря уже о Китае) демократическим чиновникам не могло прийти и в голову…

После расстрела Дома Советов Козырев был назначен Ельциным членом Совета безопасности. Участвовал в учредительном съезде гайдаровского блока «Выбор России», был включен в общефедеральный список на выборы в Госдуму, но избрался по Мурманскому одномандатному округу, где набрал почти 38 %.

В ноябре 1993 года Козырев буквально ошарашил, казалось, все повидавшего экс–президента СИТА Никсона, спросившего его во время своего визита в Россию о ее национальных интересах, искренним заявлением: «Одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком… заклинились на национальных интересах. И теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если… вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен».

Никсон был потрясен и сконфужен этой угодливостью и лестью. Позднее он сказал, ненароком выразив принципиальное различие между американскими политиками и их туземной либеральной обслугой: «Когда я был вице–президентом, а затем президентом, то хотел, чтобы все знали, что я «сукин сын» и во имя американских интересов буду драться изо всех сил. А этот, когда Советский Союз только что распался, когда новую Россию нужно защищать и укреплять, хочет всем показать, какой он замечательный, приятный человек».

Во время визита в Польшу Ельцин внезапно заявил ее тогдашнему президенту Валенсе, что вступление в НАТО — внутреннее дело Польши. По возвращении делегации СВР была уполномочена подготовить доклад по расширению НАТО, и 25 ноября тогдашний директор СВР Е. М. Примаков представил его журналистам. В докладе была четко зафиксирована неприемлемость расширения НАТО для России, — но уже через 2 часа представительница Козырева провела ответный брифинг, на котором назвала доклад СВР сугубо ведомственным документом и подчеркнула, что позиция МИД и президента, а значит, и российского государства в целом заключается в том, что НАТО не угрожает России.

В марте 1994 года Козырев вошел в инициативную группу по созданию гайдаровской партии «Демократический выбор России (ДВР)», но непосредственного участия в работе этой группы не принимал: его силы поглощала деятельность в качестве Министра.

В начале декабря 1994 года на заседании Совета безопасности Козырев оказал существенное влияние на принятие решения о стремительном начале и завершении войны в Чечне. Показательно, что заклейменные потом как «ястребы» представители силовых структур выступали против его решения, продавленного именно демократами, которые потом выступили в роли «голубей». Но тогда из–за своей позиции Козырев порвал отношения с «Выбором России».

В январе 1995 года Козырев сыграл ключевую роль в отставке сменившего Чубайса председателя Госкомимущества Полеванова, попытавшегося остановить грабительскую приватизацию: госсекретарь США вызвал его в Женеву и приказал немедленно уволить Полеванова. Козырев передал команду, 24 января Полеванов был уволен, а на следующий день МВФ выделил России кредит.

В мае 1995 года именно Козырев настоял на подписании пагубного для России соглашения с НАТО, усердно пропагандируя заведомую нелепость — ни на чем серьезном не основанное предположение, что участие России в программе НАТО «Партнерство во имя мира» блокирует расширение блока на Восток и предупредит вступление в него бывших социалистических стран Восточной Европы и республик Советского Союза.

В результате участие России в этой программе, напротив, было расценено как завуалированное согласие на расширение НАТО.

Как было показано выше, Козырев изначально поддерживал расширение НАТО, — вероятно, просто потому, что этого хотели США.

Но простую до тошноты причину «ошибки» видного либерала именно 1995 года раскрыл в своих мемуарах бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт. Весной 1995 года Козырев, подвергавшийся в России все большей критике за свою проамериканскую политику, «впал чуть ли не в кататонию» и начал буквально умолять госсекретаря США организовать ему совместную фотографию с Клинтоном в Овальном кабинете: мол, она поднимет его авторитет в глазах Ельцина и станет своего рода «охранной грамотой». При этом Козырев чуть не с гордостью говорил американцам, что знает, что, если Громыко те звали «Мистер Нет», то его зовут «Мистером Да», и разъяснял, что они должны поддерживать его, так как в случае его отставки и ухода других либералов к управлению Россией придут менее проамериканские силы.