Алексей Кунгуров - Заговор против Путина. Предают только свои

В общем, теперь неистовая любовь россианчиков к Путину становится более понятной. Его поклонники страстно надеются на взаимность, потому что она всегда сопровождается золотым дождем. Правда, вероятность, что Путин полюбит тебя взаимно, столь же мала, как и выигрыш в лотерею миллиона, но, с другой стороны, билеты в путинской лотерее совершенно бесплатны. Пусть не в любовницы возьмет, а хотя бы подружится (все путинские друзья, даже виолончелисты — миллиардеры, а кто еще нет — тот лошара). Или, на худой конец, пусть усыновит, как Рамзанчика — у того тоже все в шоколаде.

2016 г.

В теленовостях сегодня поп Гундяев катает вату православным овцам, что богатство есть тлен. Из уст долларового миллиардера это звучит несколько двусмысленно. Ну, да черт с ним. Следом показывают, как по Москве ведут многотысячное стадо баранов бюджетников под голубыми профсоюзными флагами и хоругвями Партии Жуликов и Воров. — Что вы празднуете сегодня? — сует журнашлюшка микрофон в нос специально подобранным актерам. Те, сделав вдохновенные ебла, отвечают ей заученными едросовскими слоганами про праздник единства, про россию вперед, про то, что радость переполняет их сердца, когда страна идет от победы к победе.

А после этого райского православно-охранительного микса следует настоящий ад. Ад, естественно, творится в гейско-бездуховной Европе, где народ, доведенный до отчаяния, выходит на площади под красными флагами протестовать и биться с полицией. Причем начали традиционно еще в ночь на 1-е число.

Что, пазл не складывается? В рашкованской провинции, где зарплата в 300 евро для многих является недостижимой мечтой, стадо баранов манифестирует с транспарантами «План Путина — план Победы!», а в Германии, где пособие по безработице — €400, а в среднем немец получает ежемесячно более 2800 евриков, народ все чем-то недоволен. Вечно там бастуют и протестуют, хотя по нашим меркам живут просто прекрасно — буквально сыр в масле катают.

Объясняю: потому в Гейропах всяких и хорошо живут, что протестуют по малейшему поводу. А рашкованы погружаются в клоаку (по данным Росстата — за чертой бедности живет 22 миллиона) потому, что являются позорными терпилами и даже гордятся своим терпильством и преданностью барам, которые их секут и обирают. Вы, рабы позорные, все снесете, все стерпите, лишь бы у лысогнома, его дочек, зятьков, друзей-дзюдоистов и друзей-виолончелистов миллиардов на оффшорных счетах добавилось. Вот единственное, чем могут гордиться путирасты.

Потому и отношение к Первомаю в России и Европе разное. Дело в том, что на Западе с 1890 г. 1 мая отмечается как ДЕНЬ БОРЬБЫ ЗА СВОИ ПРАВА, в то время как в РФ это день открытия дачно-шашлычного сезона. Действительно, какая борьба за права может быть в бантустане, где у быдла нет никаких прав в принципе?

История праздника довольно кровава, потому его неслучайно называют «красным днем» и отмечают под красным флагом. Началось все в далекой Австралии, где 21 апреля 1856 г. пролетарии учинили всеобщую забастовку с требованием 8-часового рабочего дня. Оно стало на десятилетия главным требованием рабочего движения. Почин подхватили в Америке, где профсоюзы решили сделать 1 мая ежегодным днем всеобщей забастовки. Рабочий день тогда составлял 12–15 часов, то есть жизнь простого работяги ничем не отличалась от существования рабов-нигеров, при том что для последних рабство было уже 20 лет как упразднено. Правда, после первой же акции последовали жесткие репрессии со стороны властей и повторить опыт они решились только в 1890 г.

Что же вызвало недовольство правительства? В 1886 г. в Чикаго произошла кровавая бойня, известная как бунт на Хеймаркет. После первомайской забастовки на одном из чикагских заводов было уволено полторы тысячи рабочих. В ответ они объявили еще одну забастовку. Администрация завода попыталась завезти в цеха штрейкбрехеров, но бастующие не пустили их на предприятие. Полиция разогнала протестантов, используя оружие. Четыре человека были убиты, десятки ранены.

И тут в дело вступили анархисты. Анархистское движение тогда было на подъеме, анархисты пользовались влиянием в рабочей среде. Они призвали горожан 4 мая на митинг уже не за 8-часовой рабочий день, а против полицейского насилия. Вечером на Хеймаркет-сквер на митинг против террора полиции собралась огромная толпа, в том числе женщины и дети. Люди вели себя спокойно, митинг заканчивался, участники уже стали расходиться. В 10 часов вечера на площадь зачем-то прибыл отряд полицейских, которые потребовали очистить территорию. В этот момент провокатор бросил бомбу в полицаев, один из которых погиб. Полицейские принялись в ответ беспорядочно стрелять по толпе, погибли десятки людей. Пострадали и сами каратели, поскольку в темноте начали палить друг в друга, думая, что ведут бой с террористами. Америка опозорилась на весь мир.

Но гораздо больший позор последовал далее. На следующий день власти принялись громить рабочие клубы и хватать без разбора сотнями подозрительных лиц, которых подвергли пыткам, заставляя оговаривать себя и своих товарищей. Виноватыми в итоге решили назначить восемь анархистов, которых, недолго думая, хваленый американский суд приговорил к смертной казни. Но вскоре выяснилось, что из всех их только один — Сэмюэль Филден, присутствовал на митинге на Хеймаркет, но он точно не мог быть бомбистом, поскольку в момент взрыва произносил с трибуны речь.

Главный «свидетель», на показаниях которого и строились все «доказательства», признался, что оговорил подсудимых под пытками. Американская Фемида решила исправить свой прокол, и на повторном слушании дела подсудимых обвинили не в теракте, а… в убийстве. Самого бомбиста не нашли, но присяжные решили, что террорист был анархистом и совершил свой поступок под влиянием анархистской пропаганды, а потому схваченных анархистов все равно следует повесить. Правда, троим из них заменили смертную казнь каторгой. Четверых убили, один покончил с собой накануне казни.

Да уж, басманному правосудию в Рашеньке есть с кого брать пример. Правда, через семь лет судебная ошибка была официально признана, как и то, что взрыв являлся полицейской провокацией, чтобы отмазаться от обвинений в убийстве рабочих во время разгона забастовщиков 3 мая. Трое каторжников были освобождены. Начальник полиции, отдавший приказ открыть огонь по демонстрантам, позднее был осужден, но за другие делишки, в то время расстрел рабочих еще считался не преступлением, а подавлением бунта.

Почему американские власти дали задний ход? В июле 1889 г. Парижский конгресс II Интернационала в память о восьми чикагских мучениках объявил 1 мая международным праздником всех трудящихся и постановил проводить в этот день забастовки и демонстрации. Неформальным первомайским гимном стала «Марсельеза», которую чикагские анархисты спели перед смертью. Под давлением общественного мнения американские власти вынуждены были признать, что «погорячились».