Леонид Будкевич - Наши соседи за Памирами

Калаши – племя идолопоклонников и они давно состоят рабами Метара [6] Метар, или Мотар – значит: князь. Одновременно с этим имя это служит кличкою уличных метельщиков. Объясняется это тем, что правители восточных стран считали за особую честь подметать в чтимых мусульманами храмах. Так, напр., Дост-Магомет Кабульский подметал могилу Ламека в Лукмане, а Омар – мечеть в Кубе. читральского и ни в каком случае их не следует смешивать с независимыми горцами Кафиристана, отличающимися от первых – языком, обычаями, костюмом, а в особенности характерно своими физическими и умственными способностями. Результаты путешествия своего доктор-дипломат напечатал, но… не опубликовал. «Report» его, отпечатанный в «Government printing» в Калькутте, предназначается в назидание правительству лишь, ибо, по замечанию «Standard'а», «нельзя кричать с крыш всему миру, а русским в особенности, то, что известно о стратегическом положении на северо-западной границе Индии». Тем не менее, «Report» Робертсона широко цитируется (в известных пределах, однако) прессою, и ряд цитат этих вместе с сообщением его, сделанным королевскому географическому обществу, 25-го июня 1894 года, представляет достаточный материал для составления более или менее точного понятия о Кафиристане, в особенности при сопоставлении материала этого с имеющимся отчетом миссии Локарта, работами Хольдиджа, Янг-Хесбенда и Бидульфа. Относительно же английских взглядов на политическое значение Кафиристана достаточно говорит последнее издание «Blue-Book» о Читрале («материал, который вызовет слишком много комментариев», замечает тот же «Standard»), да они понятны и из самого образа действий нынешнего правительства. Доктору Робертсону не пришлось, однако, исследовать весь Кафиристан, а ограничиться лишь частью его; он прошел долину Башголя и несколько выходящих в нее побочных долин, – правда, от их верховьев до устьев, – а из Башголя вступил в верхнюю часть долины Мннджан (Бадахшан).

Кроме того, им исследованы были долина Кунар с её побочными – от Мирканы до Гейлана; затем Робертсон проник в одну из значительнейших внутренних долин Кафиристана, называемую магометанами Вирон, а кафирами – Презун. Эта долина имеет священное для кафиров значение и бесспорно составляет интереснейший уголок страны. Если д-р Робертсон посетил не весь Кафиристан, то зато, потратив на изучение его ограниченной части более года, – изучил ее более или менее основательно. Дальнейшее исследование было немыслимо, – вражда мелких племен в особенности представляла затруднения, и вопрос заключался не в том, чтобы продолжать изучение края, а в личной свободе; одно из племен задержало Робертсона и хотело иметь его в плену до тех пор, пока индийское правительство не выкупит его ценою многих тысяч рупий и ружей.

Племя камов, с своей стороны, вежливо, но решительно, предложило Робертсону оставить Кафиристан и не пропустило путешественника в долину Башголь, к племени лютдов, которые приглашали Робертсона к себе вторично, с целью провести его в долину Бирон, в презунам.

К несчастью, в это время лютды совершили набег в долину Бирон и на другую территорию, которую Робертсон собирался посетить, что весьма осложнило обстоятельства, и когда Робертсону удалось проникнуть в Башголь окружными путями, к его великому огорчению он нашел любезность к нему лютдов весьма охладевшею… Находясь под сильным влиянием читралийцев, лютды также предложили Робертсону оставить страну, и ему пришлось вернуться к камам, с частью которых он нашел средство помириться и даже до такой степени, что когда прибыл в Кам-Даш, то застал племя, готовое взяться за оружие друг против друга в защиту его, Робертсона. Кровь не была пролита, и Робертсону с помощью камов удалось все-таки проникнуть во внутреннюю долину, – предмет его желаний, – но удалось с большими затруднениями.

Зскорт, данный Робертсону, состоял именно из его противников; это было sine qua non его путешествия, и телохранители шантажировали доктора-дипломата и не раз делали вид, что бросают его в самые критические моменты. В конце концов Робертсону пришлось бегством спасаться от своего эскорта.

При таких обстоятельствах, изучение страны и составление заметок если не невозможно, то весьма затруднительно; но д-р Робертсон в «Report'е» своем говорит, что к враждебным действиям кафиров и прочим затруднениям в путешествии он настолько привык, что смотрел на все это как на мелкие заботы цивилизованной жизни, и друзья кафиры, таким образом, разрушали лишь «монотонность» путешествия и заставляли ум доктора быть более деятельным.

«Если от наблюдения моего скрылось что-либо существенное, то это, следовательно, моя вина, а не друзей-кафиров», – прибавляет почтенный дипломат и уверяет, что в Кафиристане им оставлено много искренних друзей, к которым бы он охотно вернулся.

Несмотря на неоднократные волнения и столкновения, Робертсон не сражался с кафирами, – они сами дрались из-за него между собою; правда, раненых было не мало, но убитых не было;

Что им и было исполнено в 1895 году, но уже с английским эскортом, самые беспокойные противники Робертсона заявляли, что ровно ничего против доктора не имеют, ибо он никого из них не убил и не ранил даже; причиной же междуусобиц были подарки Робертсона некоторым кафирам, так как, по исключительным их понятиям о независимости, все милости Робертсона должны были делиться поровну между всеми.

Д-р Робертсон уверяет, что нет ничего легче, как управлять этими горячими, бешеными под час, горцами, – и приводит примеры, как он хладнокровием своим укрощал бледные от бешенства толпы кафиров; бывали критические моменты, но кризис всегда миновал, благодаря лишь тому, что Робертсон умел владеть собою.

«Нет ничего любопытнее факта, что действительный кризис совершенно успокоивает гнев англо-саксонца и просветляет разум его», – с истинной скромностью присовокупляет доктор-дипломат.

За все пребывание Робертсона в Кафиристане у него не было ничего украдено; у него не раз конфисковано было оружие, но каждый раз возвращалось без изъяна.

«Принимая во внимание, что кафиры – наследственные разбойники и убийцы, не надо удивляться, что я вполне расположен к ним за их доброе со мною обращение» – несколько противоречит себе самому д-р Робертсон, как и везде, где дает характеристику кафиров, желая представить их недостойными британского внимания…

Таковы были условия, при которых Робертсоном совершено было знакомство с краем.

Кафиристан состоит из серии главных, неправильной формы, долин – глубоких, узких и излучистых, и массы побочных, еще более глубоких и узких, по которым бешено стремятся горные потоки.