Александр Хаминский - Пейсбук

Да, он звонит. Причем не телефон, а будильник. Час на то, чтобы умыться-позавтракать-одеться, еще полтора на дорогу в офис. В метро от недружеского пинка просыпаешься окончательно и, чтобы хоть как-то убить время, достаешь вчерашний журнал.

И тут начинается де-жа-вю. Некто Доронин подарил некоей Кэмпбелл дом в форме египетского амулета за 30 миллионов долларов. Некто Михайлов умудрился за год «поднять» аж двадцать один миллион долларов (“21” – очень сочетается с его имиджем). Более симпатичные для меня братья Запашные отстали значительно, но все равно показали неплохой результат – четыре миллиона. Даже, гм, балерина Волочкова умудрилась заработать около двух миллионов, как утверждает, балетом. А выступающую вне конкурса Шарапову угораздило в своей кондитерской лавочке на Манхэттене за три дня продать, вслушайтесь в эту цифру, 250.000 коробок фирменных конфет.

Красивые новые сказки. И почему-то больше всего в них верится, когда невыспавшийся и злой хмурым московским утром трясешься в метро на «любимую» работу, чтобы в конце месяца получить денежный эквивалент того самого голубого омара или полного бензобака для розового Ройса.

А вечером, бросив ненавидящий взгляд на продавленный диван и выпив без закуски очередную рюмку, начинаешь тихо ненавидеть весь свет, в котором «лишь для тебя рассветы и закаты…»

В одиннадцать ты уже спишь, так и не поняв до конца весь смысл нынешних сказок.

Ведь ровно через час розовый кабриолет превратится в тыкву, специально обученный человек – в крысу, мишленовский ресторан – в прокуренную кухню, а знойные красотки – в генномодифицированных телок.

Во сне ты так и не узнаешь, что египетский дом так и остался проектом на бумаге, выручку от концертов Михайлова разделили между собой многочисленные устроители и продюсеры, Волочкова уже давно живет на дочкины алименты, а запашные миллионы съели на завтрак тигры и львы. Феей выглядит лишь Мария Шарапова, давно обошедшая на повороте Бундхен и Лиму вместе взятых. Что же касается шоколадной лавки с оборотами ГУМа с его тремя этажами на трех линиях… Что ж, пускай это останется на совести сказочника.

Ведь в каждой сказке есть доля сказки.

Жаль, об этом так и не узнает несбывшийся миллионер, спящий пьяным сном на продавленном диване.

Тем временем Олишер Буранович Туманов, владелец заводов, газет, пароходов, мучаясь отсутствием бизнес-преемника и размышляя о несовершенстве мира, насупил лоб в поисках новых объектов для вложения своих честно заработанных. Целая армия инвестбанкиров, высунув языки и тяжело дыша, ждала двух зеленых свистков, чтобы ринуться скупать никому не нужные активы в погоне за собственными комиссионными.

«Господи, ну прямо как дети малые» – со светлой грустью произнес Олишер Буранович и принялся перелистывать принадлежащий ему же «КонсультантЪ». Взгляд зацепился за ординарный вроде бы материал о падении котировок Apple. Осиротевший без Стива Джобсакомпьютерный гигант на фоне технических проблем пятого Айфона за полгода потерял более 40 % стоимости несмотря на убедительный рост продаж самого скандального гаджета. Олишер думал не более минуты, потом достал простенькую Nokia и тихо прокряхтел своему личному брокеру: «а прикупи-ка мне…»

Через неделю после закрытия сделки Apple презентовал совершенно новый лэптоп с немыслемым экраном, поставив большую и жирную точку в споре о лучшем ультрабуке среди ныне существующих. По крайней мере, на ближайший год.

Акции Apple медленно, но верно, пошли вверх.

Что ж, в каждой правде есть доля сказки.

Главное – ничего не перепутать.

Деньги бывают разные.

Большие и маленькие. Зеленые и деревянные. Подаренные и заработанные.

Их количество, безусловно, влияет на нас, на наши ощущения, на мировосприятие и, как следствие, на понимание своего места в жизни, как в прямом, так и в переносном смысле.

Говоря проще, количество денег определяет качество жизни.

Но качество самих денег, вернее, качество процесса их добывания раз и навсегда делает нас теми, кем мы будем пребывать в течение всей жизни. А скелеты в шкафу, дедушки-пираты и прочие прелести, часто скрываемые от постороннего взгляда, вряд ли исчезнут из твоей биографии, даже если ее главным редактором выступишь ты сам.

Возможно, это звучит странно, но главная задача денег – давать человеку свободу от этих самых денег.

Я хорошо помню те времена, когда денег хронически не хватало. Ни на что. Мы мечтали, надеялись, ложились спать и просыпались в ожидании чуда. Но чуда не происходило, и выкручиваться приходилось иными способами, кому как везло. Учась в школе, я получал от родителей по 50 копеек в день на всякие завтраки-обеды, и из этих поступлений, как сейчас принято говорить, приходилось верстать свой бюджет. Шесть учебных дней в неделю, считай, доходная часть – целых три рубля. Целых – это пока не наступало время расходов. Полдня голодным не высидишь, выручали круглые булочки из школьной столовой. По пятачку за штуку. Плюс компот или чай. Также по пятаку стоили автобус и метро, единственные на тот момент способы передвижения. Единый проездной за шесть рублей считался форменным мотовством, но к началу восьмидесятых некие светлые головы придумали специальный школьный билет, по полтора рубля на месяц. Это здорово выручало. Потом мы научились делать самодельные билеты, и таким образом одну из расходных статей удавалось секвестрировать. В течение некоторого времени даже существовал небольшой бизнес: собирали старые, но хорошо сохранившиеся карточки, переклеивали цифры и буквы, вставляли в популярные тогда клеенчатые чехольчики, и дубликат на следующий месяц готов. Одноклассники с удовольствием покупали их за полцены к обоюдному удовлетворению.

К началу седьмого класса все поголовно закурили. Удовольствие оказалось тоже не из дешевых, но оно того стоило. Можно было повоображать перед девчонками и повыпендриваться перед некурящими пацанами. Благодаря сигаретам удавалось даже прорываться на вечерние сеансы в кино и на фильмы, которые «детям до 16 смотреть не разрешается». Сегодняшние 12+, 14+, 18+ и прочие условности – цветочки в сравнении с тогдашними «детям до 16». Кто постарше наверняка помнят этаких строгих, но справедливых старушек – билетных контролеров. Вот мимо кого даже муха не пролетит, и мышь не проскочит! Мы подходили компанией вплотную к дверям кинотеатра и раскуривали на всех одну-две сигареты по кругу. Главное, чтобы побольше дыма. Тогда одержимые вселенской ответственностью бабульки выскакивали из-за своих рабочих мест, подбегали к нам и, сделав страшные глаза, начинали нас стыдить. Дальше все зависело от мастерства и везения. Вперед выходил самый высокий, усатый и басистый из нас и деловито сообщал старушке, что нам всем, мол, уже по шестнадцать, а некоторым и по семнадцать, мол, родители курить разрешают, и вообще, сейчас докурим и пойдем кино смотреть. Логика слов действовала железобетонно, за клубами дыма мелких не было видно, контролерша махала рукой и всех пропускала.