Александр Хаминский - Пейсбук

И примерив очередной раз на себя этот великий город, приходит уверенность, что Париж так же близок мне, как и Москва, и, чем черт не шутит, я смогу здесь не только гостить, но и жить. Пускай не подолгу, наездами, но именно жить.

Хотя уже сейчас мне кажется, что здесь я уже не просто гость.

И пока простенькое французское такси везет меня к ночному поезду на Ниццу, я без спешки оглядываю знакомые бульвары и проспекты, радуясь и улыбаясь людям, домам и мостам.

А в это время утреннее Шереметьево жило своей жизнью. Пассажиры рейса SU 2470, дружно уткнувшись в свои планшеты, то ли по привычке изучали последние события на РБК, то ли, вспомнив, что они уже в отпуске, вчитывались в новости на lazurka.ru.

Сегодня, в эпоху информационных технологий, когда электронная мысль опережает нашу собственную, лениво фланирующую между правым и левым полушарием, мы наивно полагаем, что делаем историю здесь и сейчас. Мы забываем наши знания, почерпнутые из книг, опровергаем опыты, полученные еще вчера, называем прямоугольные безликие предметы модерном, а настоящий модерн, тот самый, столетней выдержки – классикой. Неспособность сначала создать, а потом объяснить и донести породила такое спорное явление, как современное искусство. Хотя, вернее было бы сказать современное «современное искусство».

Конечно, в новаторов камни летели всегда, в разные годы, века и тысячелетия. Но и сами новаторы были, согласитесь, другими. Безумный Винсент, неистовый Сальвадор, непредсказуемая Коко, абсолютно потрясающий Марк, легендарный Пабло. Можно продолжать до бесконечности: Матисс, Бюфи, Модильяни, Сутин, Синьяк, Ренуар, Кокто… Конечно, кто-то возразит, что и они не всегда были поняты и приняты современниками. Но, в отличии от нынешних, мои герои еще при жизни были признаны гениями. Они понимали, что творили, и точно знали себе цену.

Их также объединяло одно, на первый взгляд, несущественное, но очень важное обстоятельство: все они прибывали на Ривьеру из Парижа и, в основном, поездом.

Что ж, порой самое главное не время, не деньги, не вино и не положение.

Просто, была бы хорошая компания!

– Доброе утро, мсье Хаминский, – старина Эдмон, вечный, казалось бы, консьерж Le Meridien мельком взглянул на часы и, быстро освежив в памяти расписание прибытия в Ниццу самолетов-поездов-кораблей, приветливо поинтересовался, – как погода в Париже?

– К вечеру пошел дождь, но рассвет в Провансе был прекрасен, – ответил я и, получив от портера багажный номерок, отправился в бар выпить кофе. Эдмон удовлетворенно цокнул языком и кивнул мне вслед. Спешить было некуда, номер подготовят только через час, можно расслабиться и растворить себя в пьянящей атмосфере Лазурного Берега.

Московский самолет прибудет ближе к обеду, и тогда холл отеля наполнится нетерпеливой суетой, спорами о видах из окна и толкотней у лифта.

Ноя к тому времени уже буду лежать на пляже и с видом старожила наблюдать за тем, как бело-голубой баклан ворует орешки у отошедших искупаться соседей.

Интересно, а какая сейчас погода в Москве?