Литературная Газета - Литературная Газета 6552 ( № 18-19 2016)

«Мало кто догадывается, что одним из прототипов сатаны в булгаковском романе послужил… вождь большевиков (вот и сняли маску с Воланда! – В.А.). Тому, что Булгаков не питал симпатий к Ленину, есть немало свидетельств», – пишет Соколов внушительно. Действительно, интересный вопрос, учитывая, что чаще исследователей занимают отношения Булгакова и Сталина, хотя именно в годы правления Ленина жизнь писателя обогатилась событиями, достойными как журналистского пера, так и кисти великого художника. Единственное, что преподнёс Соколов предвкушающему читателю – апокриф, впрочем, любопытный и симптоматичный. Приводятся слова Александра Стефановича, режиссёра советского киношлягера «Душа» с Софией Ротару и Михаилом Боярским, одного из мужей Аллы Пугачёвой, персоны, осведомлённой в шоубизе, но равно неожиданной как для литературоведения, так и для ленинианы. Стефанович, хорошо знавший Елену Сергеевну Булгакову, рассказывает: «В те времена… было очень модно ругать Сталина, но оправдывать Ленина. Когда я ей попытался что-то такое высказать, Елена Сергеевна очень рассердилась: «Саша, если вы ещё раз повторите нечто подобное, дверь в мой дом будет для вас закрыта. Ленин – мерзавец, который погубил великую страну». Так, вдова Булгакова была женщина незаурядная, Маргарита, муза, каких поискать… Терпеливо ждём развития сюжета, но Соколов закрывает тему: «Я думаю, что она здесь повторила слова Михаила Афанасьевича». Муж и жена – оно, конечно, одна сатана, но всё же хотелось бы услышать классика… Нет, это лишнее, довольствуйтесь эксклюзивом от киношника Стефановича, который приберёг его для книголюбов, а не отдал в «Караван историй».

Добавим, что вождь пролетариата, по Соколову, загримирован под Шарикова из «Собачьего сердца», профессора Персикова из «Роковых яиц», артиста Савву Куролесова из «Мастера и Маргариты». Но настоящее чудо конспирации – это Ильич в образе мессира Воланда! Эх, не Зиновьеву бы прятать лидера большевиков от филеров охранки! Собственно, гипотеза о ленинском прищуре Чёрного человека Булгакова (как и неутолимый интерес писателя к политике) – это основной мотив соколовских работ. Что ж, Булгаков бы оценил плюрализм в оценке своего творчества, и она, без сомнений, экспертная – от человека с учёной степенью, защищающей хозяина как броня. Фактическая. Настоящая.

Нарисованный портрет юбиляра рождает сомнение: а того ли чествуем? По Сеньке ли шапочка Мастера? Писатель выглядит суетным и злопамятным, озабоченным политикой и заработками, он беспомощен перед критиками и властями, думает о мести злокозненным врагам чаще, чем о семье и друзьях, читателях и потомках, Боге и вечности. А сколько всего наворотил, зашифровал, и из-за чего? Выясняется, причины банальны, никакой чертовщины: на работе проблемы, начальство гнобит, жену надо кормить… В общем, сам в письме правительству устроил сеанс разоблачения: строй не люблю, хочу за границу, выпустите, я не контра, но и не соцреалист, – я МИСТИЧЕСКИЙ писатель.

Вот таким мракобесием он и начинён, как и политиканством: Лениным и каббалой, цитатами из «Фауста» и передовиц «Правды», масонами и рапповцами, Иудуш­кой Троцким и откровениями от Иоанна.

Да и его тексты таинственны лишь для дилетантов: фельетонист из «Гудка» инфернальным увлекался всегда, но по-журналистки поверхностно. Многое черпал из «Брокгауза и Ефрона» (гуглил, если по-нашему) или вульгарной «дьяволиады» старорежимных Амфитеатрова и Орлова (сиречь «заимствовал» из чужих диссертаций), ну и вовсе беззастенчиво обкрадывал старика Гофмана (ибо мнил себя идейным наследником) – в общем, талант неотделим от изворотливости, как у двоечника: чтобы написать реферат и не попасться, берёт понемногу, но отовсюду, ловко переиначивает, да ещё и зубоскалит.

Очевиден расчёт булгаковских доброхотов на одноразовый успех и скорый гешефт, оттого и тактика у нанятых «Эксмо» авторов соответствующая – найти не документы, а новые конспирологические версии, не утруждая себя и читателей обоснованием своих гипотез. Аргументация чаще всего – как у героя Фрунзика Мкртчя­на из фильма «Мимино» с его веским «Я так думаю!».

Ради наукообразности в ход идут уловки вроде калькуляторных расчётов – явно надуманы вычисления дат и кодов, выявление через цифры неких закономерностей в художественном произведении. Алгеброй поверяли гармонию многие, но кому теперь нужна их бухгалтерия?

Поэтому и бросают в спешке, как в чемодан, надуманные интерпретации, кое-как, лишь бы успеть на отходящий поезд. В нашем случае – круглая дата у Булгакова. Ведь после юбилея биографиями «второй свежести» никого уже не прельстишь, вместо сенсации с запашком читатель купит аппетитную новинку-полуфабрикат.

Михаил Афанасьевич и без того по-ленински живее всех живых. Бездетный классик с выводком чад-эпигонов давно обошёл лейтенанта Шмидта, а его закатный роман сманивает в жаркие сумерки всё новых неофитов, уравнивая дипломированных филологов и мистиков-любителей, фанов иронического детектива и героического фэнтэзи.

Болгарское общество Достоевского

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Гачева Анастасия

Теги:Достоевски: мисъл и образ

Достоевски: мисъл и образ. Алманах на Българско общество «Достоевски». Том 1. – София, 2015.

В 1971 г. в германском городе Эмс было основано Международное общество Достоевского, созданное зарубежными достоевистами и представителями русской эмиграции, для которых Достоевский был символом России, а его «Пушкинская речь» – манифестом русской идеи как «идеи всечеловеческой и всемирной». Достоевский объединил «поверх барьеров» – национальных, политических, религиозных – не только читателей, но и исследователей своего творчества. И уже 45 лет симпозиумы Международного общества Достоевского кочуют по свету – от Эмса до Нью Йорка, от Баден-Бадена до Будапешта, от Неаполя до Москвы, от Москвы до Гранады.

За годы своего существования общество расширилось на многие страны мира. Его отделения есть в Австралии и Японии, Испании и Новой Зеландии. Возникают они и в славянских странах, выводя на новый виток духовный диалог России и славянства. Российское общество Достоевского, Польское общество Достоевского, Общество Достоевского в Праге, организаторы которого подчёркивают своё духовное преемство со знаменитым пражским семинарием Альфреда Бёма 1920–1930-х годов. И наконец, самое молодое – Болгарское общество Достоевского, возникшее в 2011 году.

Учредительное собрание Болгарского общества Ф.М. Достоевского состоялось 5 декабря, в день рождения Ф.И. Тютчева, которого Достоевский называл первым русским поэтом-мыслителем и в творчестве которого находил много созвучного своим размышлениям о природе и человеке, о вере и безверии, о России и Западе, о смысле истории и задаче политики. А местом проведения всех заседаний стала Национальная библио­тека имени святых Кирилла и Мефодия, просветителей славянского мира. Это сердце болгарской и – шире – славянской культуры. Уже пять лет библиотека каждый месяц открывает свои двери для отечественных и зарубежных достоевистов: они выступают с докладами, делятся архивными находками, представляют новые книги. Директор библиотеки, профессор Боряна Христова называет работу общества не просто научным, но всеобъемлющим культурным деланием, подчёркивая, что подобные начинания постепенно меняют интеллектуальный и духовный облик Болгарии.