Литературная Газета - Литературная Газета 6557 ( № 25-26 2016)

А встанут — дружно платье отряхнут —

И с воем друг на друга, негодяи...

Богач, вполне возможно, человек.

Павлины тоже птицею зовутся.

Но оба не летают. В чём секрет?

Бескрылы и душою ввысь не рвутся.

Не восславляю бедность я ничуть,

Богатство приунизить не желаю.

Я об одном, страдая, знать хочу:

Зачем веками длится жизнь такая?

* * *

Мы не знаем, как выглядят звёзды вблизи.

Любопытствуем — строим расчёты, мечтаем...

Век за веком живём в бедноте и грязи,

Но зато в беспросвет корабли посылаем.

Карту звёздного неба имеем давно,

И про звёздное время, про звёздные ветры

Нам известно, но мы всё равно, всё равно

Улетаем всё дальше за новым ответом.

«Чёрных дыр», «белых карликов» знаем число,

Пору «звёздных дождей», астероидов стаи.

Космонавт — это нынче уже ремесло.

Ну а мы всё летаем, летаем, летаем...

О небесная высь! О земной небосклон!

Как таинственны вы в своём блеске и дали,

Как страшна пустота... Так и видится Трон

В темноте и Творец во Дворце из хрусталя...

На просторах Вселенной планета Земля

Неприметна средь звёзд и от Солнца далече...

Но на ней — всё живое: моря и поля,

И на ней — миллиарды «планет» человечьих.

Мы не знаем, как выглядят люди вблизи

С их живыми мирами. Так длится летами.

То Природа мешает, то Космос грозит,

То нагрянет пожар. Мы — летаем, летаем...

Разлетаются страны одна от другой,

Разлетаются люди галактик быстрее.

Мир озлоблен, кипит. Мир беремен войной.

Неизвестный Стратег чертит страшные стрелы.

7 февраля 2011 года

КУДА СПЕШИМ?..

«О времена! О нравы, господа!» —

Твердим упорно мы друг другу век от века,

Возможно, с той поры ещё, когда

Всевышний сотворил по шутке человека.

И человек — ничтожное ничто —

То гордо надувает щёки: «Я — и Время»,

То, ужасаясь, падает ничком,

Пред беспощадным в гневе Хроносом немея.

О, да! У Времени любимцев нет.

И никаких врагов — оно всесильно, Время,

Сметает и хоронит в Лету всех.

И никакого смысла нет кивать на Время.

Оно стоит, как берега реки,

Бесстрастно, не смущая лик свой, наблюдает,

Как тонут страны и материки,

Земные полюса места свои меняют.

Настанет миг — неыслимый такой! —

Когда взорвётся Солнце, а Земля остынет,

И станет не Планетой, а Звездой,

Могилой Человечества Всеобщей станет...

Тот миг далёк. И, видно, оттого

Мы мним — нам суждены эпоха, эра, вечность.

Мы погоняем Время, как седок,

Несущийся в глухую бесконечность.

Куда спешим, скажите, господа?

Зачем грызём друг другу глотки, словно звери?

Ведь это гонки к Смерти, в Никуда!

Конец придёт скорей, чем движемся быстрее.

Модернизация — вот ваш фетиш.

Глобализация — звучит, сознайтесь, гнило.

Хочу спросить тебя: «Зачем спешишь,

О, Человечество, в Единую Могилу?»

31 октября 2010 года

ПОКОЛЕНЬЕ МОЁ..

Поколенье моё, мы уходим...

И уйдём скоро все. Навсегда.

Не беда, что наш век на исходе.

Мы оболганные — вот беда.

В этом мире — порочном и пошлом,

Где хозяйствуют мытарь с невеждой,

Мы должны защитить наше Прошлое,

Чтоб хоть внукам оставить надежду.

Поколенье моё, нас немало,

Велико наших душ исступление.

В бой! Вперёд, старики! Прочь забрала!

Дон Кихоты идут в наступление!..

24 сентября 2010 года

* * *

Мне не нужны заморские края,

Хоромы, золото, текущее рекою.

Мне дороги лишь родина моя,

Да сад, взращённый милою рукою.

Ах, если было мне дано велеть,

Чтоб саду вечно цвесть и вечно плодоносить,

Чтоб в гуще сада птицам вечно петь

И чтоб в наш сад не приходила Осень!..

Увы, всему на свете свой черёд,

Свой день и час всему на свете, всякой вещи.

Приходит, чуть пожив, уходит род...

И только смерть и перемены вечны.

Вот потому-то в сердце маята,

Вот отчего душа моя болит натужно,

Вот почему — всё тлен и суета,

Вот почему — мне ничего не нужно.

«Мне ничего не нужно!» — говорю.

А только б ясно видеть в просвет тучи узкий,

Как стая журавлей летит в зарю,

Уходит вдаль, курлыкая по-русски...

3 ноября 2007 года

ПРО ВОЙНУ

Чтобы взять винтовку,

Был я слишком мал,

Что война — воровка,

Я не понимал.

Что война-уродина

Крошкою свинца

Первым в нашем роде

Украдёт отца,

Я тогда не ведал

И не знал того,

Что лихая ведьма

Брата моего

Унесёт в могилу

Следом за отцом.

Вспоминать нет силы

Мамино лицо...

В мёрзлом Ленинграде

Ела лебеду,

Выжила в блокаде,

Одолев беду.

Стала вся седая —

Трое на руках...

Как смогла, не знаю,

Вырастила птах.

Был тогда я кроха.

Что я сделать мог?

Слышать пушек грохот,

Да снарядов вой.

Плакал и пугался,

Есть просил и ныл.

Был я ленинградцем,

Я в блокаде жил.

Не убит, не ранен,

Но болит во мне,

Ноет беспрестанно

Память о войне.

Дали б мне винтовку

Хоть и мал я был —

Я б войну-воровку

Всё равно убил.

ПРИСТАНЬ МОЯ ДЕРЕВЕНСКАЯ*

Там, где леса вековечные,

Там, где поля, как моря,

Где глухомань бесконечная,

Там — деревенька моя.

Нет большака в за сто вёрст вокруг,

Торной дороги зимой.

Коли беда навалилась вдруг,

Так и живи с той бедой.

Ни телефона, ни радио,

Ни электричества нет.

Люди, не знавшие радости,

Не повидавшие свет,

Словно растенья природные,

С лесом и полем сжились,

К рабской работе пригодные,

С верой в неладную жизнь.

Сплошь босота беспросветная

И нагота. Как христы,

Все в холщевину одетые,

Духом светлы и чисты.

Избы щепою покрытые

С горницей в два-три окна,

Рамы, слюдою залитые,

Изгородь из тальника.

Кедр у калитки развесистый,

Запах овчинный избы...

Пристань моя деревенская,

Я ничего не забыл.

* В глухой таёжной деревеньке Петушиха Маслянинского района Новосибирской области наша семья после эвакуации из Ленинграда жила до лета 1949 года.

ЗИМОЙ

День был худой и хлипкий. Моросило.

Сквозь тучи наземь падал мелкий снег,

И колким бисером его сносило

Холодным ветром вкось и в беспросвет.

Висели тучи на верхушках елей.

День угасал, и наступала ночь.

Я выбился из сил и плёлся еле,

А воз мой вяз, и сделать шаг — невмочь.

А ночь упала разом, словно беркут,

Накрыла мраком лес, хоть глаз коли.

Трещали от мороза сосны, кедры,

И волчий вой мне чудился вдали.

Я брёл, в снегу по пояс утопая,

Один среди беспролазной тайги...

Я сено вёз, от ужаса базлая

То песни, то мужичьи матюги.

А в перелесках будто бы светало,

Но ветер бил, и ухали сычи...

Я падал и лежал, и мне казалось,