Анатолий Рудой - Разум

РАСПОЛОЖЕНИЕ СОЗНАНИЯ

Представим себе существо, у которого тело приспособлено для отображения только нематериальной составляющей мира. Тогда у него окажутся совсем иные органы чувств. Те глаза, рассчитанные на восприятие мягкой среды, не смогут передать впечатление о материи, поскольку по условию задачи проявление тверди весьма отличается от подачи себя её противоположностью, т. е. не твердью. Такие утверждения можно высказать и по поводу всех остальных рецепторов, сколько бы их ни оказалось. Получается симметричная картина: вещество отображается вещественной структурой, а мягкость — мягкостной. Так и быть должно. Ведь нельзя даже предположить, что ещё почти вчерашний прах вдруг резво устремится в оразумление и сразу приобретёт способность различать полную компоновку мира, и ему станут доступны те её стороны бытия, которые находятся в заоблачном будущем. Если бы такое произошло, то возник бы непозволительный скачок становления сознания и стало бы излишним и даже абсурдным постепенное восхождение существ к вершинам разумности. Тогда возможно было бы сразу единым взмахом творения породить бойца с конфликтом и не мучиться над устроением весьма прихотливого септона. И даже боец тогда ни к чему: мановением перста устранить сам конфликт, дескать, неча тута бунтовать . Однако без конфликтов нет развития. Без развития объект превращается в уединённый, которому нет места в причинно организованном массиве, и ему один исход — прах. Последовательная непротиворечивость заложена в основание мира.

Отсюда видна мудрость сорроса. Он понимает весьма малые способности своего детища и невозможность прыжком достичь то, что большими затратами даётся даже постепенностью, потому не стал нагружать и без того неустойчивый процесс дополнительными требованиями по ускорению оразумления. Малый ум зарожденца на пределе своего таланта едва может распознать непосредственное окружение. По крохам собираемый опыт даёт ему умение осваивать сначала события линейного нагромождения, затем плоскостного и, наконец, междумерного. И пока образованность существ не скатилась в дерзость, заменяющую знания, опора в своих же действиях на очами видные простейшие закономерности не угрожала миру. Но если нет угрозы, то и менять ничего не стоит. Копошились умники у подножья материи, пусть и дальше гордятся теми открытиями, о которые невозможно не споткнуться. Однако со временем междумерная прослойка разума достигла уровня развитости, свойственного людям. В мир пришла опасность. Люди угрожают всем: и тем, кто менее умён, и тем, кто более умён. Их основной девиз — уничтожить! И делают они это виртуозно: через войну, плодовитость, паразитизм, потребление, болезни, загрязнение, науку … Значительные силы мира расходуются на присмотр за людьми, на контроль за выходками и на ограничение их пагубного влияния на среду и планету. Извести их нельзя, поскольку они есть обязательный атрибут причинных отношений, терпеть их накладно в связи с непомерно большим отравляющим массивом. Остаётся одно: принять меры к ускоренному оразумлению в надежде на то, что, по мере осознания себя, их разлагающее влияние станет ослабевать и когда–то начнётся возрождение растерзанной Земли.

Но если развиваться, то в какую сторону? Насилие над материей показало пагубность этого направления. Продолжение настырного терзания тверди приведёт к коллапсу заблудших и тогда придётся предпринимать неимоверные усилия для возрождения междумерных поселенцев. Дело осложняется ещё и неспособностью людей самостоятельно оценить себя, осознать последствия разбойного пребывания на планете и наметить пути для разворота. Из такой ситуации выход один — насилие. Уже прокатились войны, социальные потрясения, захлестнула повальная деградация и упадок жизненности, — не доходит до ума землян. Далее пошли катастрофы, сдвиги, падение небесных тел … тоже не возымело действия. Следующим наказанием должно быть сметение с лица планеты. Но перед последней чертой стоит задать жильцам испытание на приложение своей дерзости к познанию: пусть они напрягут свою развитость для уяснения причины того следствия, изучению которого им пришлось посвятить много тысячелетий. Пусть они проверят себя в освоении чуждой пока категории мира — сознания. Но где же оно находится? Как расположено? Какая связь его с привычной материей? Ведь если вещество есть следствие, то где скрывается причина? Они обязаны быть объединены по условию принадлежности к целому, т. е. к комплектному объекту, который только и имеет право на существование. Если бы человек был более развит, он имел бы органы восприятия для отображения пространства и сознания. Тогда, обратив своё внимание на предмет, он был бы способен различить его структуру так, как сейчас можно при обозрении порознь отмечать тело и на нём одежду. Но пока человек доразвивался только до материальных рецепторов, и надеяться на их универсальность и пригодность для нематериального применения не приходится. Нельзя же, право, лошадиной тягой забраться на траекторию спутника? Уместное в одном, не стыкуется в другом. Так и глаза: коль предназначены они для плотных сред, значит, только в этих областях и способны соответствовать своему назначению.

Точно так же, существа нематериального мира имеют органы зрения, рассчитанные на восприятие нематериальных форм. Значит, наш плотный мир они наблюдают инвертированным: им видны сознания, а формы полностью скрыты. Для них тела неинтересны, ибо, зная соответствие плоти и сознания, по очертаниям сознания всегда способны дорисовать в воображении особенности тела.

Но если возможны крайние случаи созерцания предмета: или материя, или нематерия, то тем более возможен промежуточный вариант, при котором видны сразу обе составляющие сути. Более того, такой вариант вообще нельзя исключить из развития. Существа начальных миров, в частности люди, просто неспособны видеть что–либо иное, кроме материи. Персонам же высших миров нет надобности в обозрении материи, поскольку всё их бытиё протекает в области мягких форм. Однако нельзя перескочить из начальных миров непосредственно в высшие сферы. Это происходит плавно на протяжении весьма растянутого времени. Так же постепенно меняется картина восприятия целостного объекта. При малом развитии доступно простейшее отображение предмета — материальное, по мере повышения разумности видны обе стороны объекта, т. е. тело и сознание, а при большом уме — только сознание в качестве сути–содержания существа. Из данного соотношения можно сделать вывод об уровне развития людей: самое, что ни на есть, начальное образование. Это ни хорошо, ни плохо. Это факт, которым следует гордиться, ибо позади остались тёмные времена не осознания себя, сделаны первые шаги в накоплении междумерного опыта и уже вплотную подошли к необходимости пробуждения разума от плоскостного примитивизма. Следует понять главное: независимо от того: вижу или не вижу, но суть от этого не меняется, т. е каждый объект из их бесконечного числа состоит из сознания и формы.