Анатолий Болкунов - Великая Отечественная война глазами ребенка

Последние два дня были особенно тяжёлыми. На фоне руин и пожаров, впопыхах брошенной техники, неразорвавшихся бомб и снарядов скрупулёзно, с немецкой педантичностью расставлены мины и растяжки, мины–сюрпризы для детей и взрослых, отравленные продукты питания. Нас, детей, родители из дома не выпускали, но удержать не могли. Не работало радио, и только слухи ползли одни страшней других. Там дети подорвались на мине, там погибли, добывая тол из снаряда, там массово отравились… Но больше всего потряс жителей чудовищный случай. Это было в квартале от нас, когда прятавшийся в зарослях двора фашист одним выстрелом убил двух совсем маленьких детей. Братишка с сестрёнкой, играя во дворе, пальчиком показал, где прятался немец. Когда тот стал целиться, сестра закрыла собой братика. Грянул выстрел, который унёс жизнь двух маленьких детей. Таким извергам пощады не было и не будет никогда.

Возвестил о конце «анархии» стрекот У-2, который, сделав почётный круг, сел за железной дорогой. Из него вышел тот же лётчик, что сбрасывал листовки. Жизнь постепенно стала налаживаться. Потянулись тревожные для нас дни ожидания, оставалась хрупкая надежда на то, что отец жив. И вот однажды во двор въехала телега, в ней сидел отец. От нахлынувшего счастья все ревели. И уже не страшно, что наш дом разграбили и сожгли, мы стали нищими и бездомными. Главное, что все живы и опять вместе. Теперь мы всё преодолеем. По возвращении отец сдал в комендатуру личное боевое оружие — курковую двустволку 16 калибра — «вилы против танка».

Станица Поповическая, где мы раньше жили, была освобождена 18 февраля 1943 г. войсками 34 отдельной стрелковой дивизией, в состав которой входила группа, сформированная из партизан. Основной состав партизанского отряда прибыл значительно позже. После того как гитлеровцы были выбиты из каждого населённого пункта района, они отходили на Таманский полуостров, где готовился сильный оборонительный фашистский рубеж «Голубая линия».

Отец был прав, отправив нас в Брюховецкую. В период оккупации в станице Хмельницкой нашлись провокаторы, предатели, которые сдали своих односельчан. По их доносу нашли «схроны» — спрятанное оружие, боеприпасы, продовольствие. Начались карательные мероприятия. Сначала население заставили рыть укрепления, а затем 17–18 февраля фашисты загнали жителей в плавни и сожгли. Станица сгорела дотла: церковь, школа, клуб, 400 дворов. После войны станица так и не возродилась.

С переездом в родную станицу начался новый период в нашей жизни. У нас ни кола ни двора, зато с нами отец, корова и кот, который преданно ждал нас на развалинах сгоревшего дома. Нам как погорельцам выделили большой пустующий дом почти в центре станицы. Помогали люди. Одни принесли стол, другие кровать, третьи кастрюлю. На себе мы ощутили отношение людей друг к другу в трудную минуту. Вся тяжесть обустройства пала на плечи матери. Отец ни свет ни заря уходил на работу, возвращался поздно ночью очень уставшим. Под звуки сирен и постоянных бомбёжек силами женщин восстанавливали разрушенное оккупантами хозяйство, принимали и размещали воинские подразделения, решали вопросы беженцев и переселенцев. Надо было где–то поселить, накормить, трудоустроить этих, в основном, обессиленных женщин с детьми и изувеченных войной инвалидов. И всё это надо было решать здесь и сейчас.

До войны большинство жителей посёлков жили за счёт работы в поле и подсобного хозяйства. Колхозники, работая с раннего утра и до поздней ночи, получали «трудодень», на который только в конце уборки урожая выделялось зерно, подсолнечное масло. Это позволяло держать птицу, скот, оплачивать налоги, сдавать молоко, яйца, мясо. Фермы были разрушены или сожжены, дворы без животных, голодные старики и дети. В семьях по трое, четверо детей, которых надо одеть, накормить, обогреть, да ещё и заработать трудодни. Родине нужен хлеб, а здесь заросшие бурьяном поля, огороды и никакой техники. Своими глазами я видел, как женщины вместо лошадей тянули плуг, как кормилицу-корову принуждали пахать землю. «Дети войны», часто оставшиеся без обоих родителей, были предоставлены сами себе, курили, матерились, дракой решали спорные вопросы. По рукам гуляло трофейное и самодельное оружие — различного рода самопалы, которые постоянно совершенствовались, начинкой были спички, порох, тол. Непомерное увеличение заряда приводило к трагическим последствиям — отрывало пальцы, кисти рук, дети оставались без глаз.

Обстановка улучшилась по мере прибывания всё новых частей, которые стали оборудовать аэродром, устанавливать зенитные батареи. Весной 1943 г. на Кубани произошло одно из крупнейших воздушных сражений Великой Отечественной войны. Все сражения 1942–1943 гг. завершались блистательными победами Советской армии.

В борьбе за Таманский полуостров весной 1943 г. большую роль сыграла авиация. На узком участке фронта действовали значительные воздушные силы, общая численность которых доходила до 2500 самолётов. В многодневных воздушных боях впервые за время Великой Отечественной войны борьба приняла характер воздушных сражений с ярко выраженным стремлением завоевать господство в воздухе. Наш район находился в прифронтовой зоне. В местной газете «За коммунизм» писали о том, как в ст. Поповическую прибыла 216-ая авиадивизия, которая участвовала в жесточайших боях над Кубанью. Она стала называться Гвардейской, что значило лучшей, а позднее переименована в девятую.

Военный полевой аэродром находился на северной окраине станицы. Штаб–квартиры 16‑го авиаполка располагались в станице. Место в северной части станицы Поповичевской было отведено под полевой аэродром площадью в 400 гектаров. Сюда прибыл 16‑й авиаполк, в составе которого был А. И. Покрышкин. Именно здесь начинает применяться построение истребителей, при котором пары и группы эшелонируются по высоте и в глубине. Такие построения получили название «Кубанской» этажерки. Рабочим кабинетом была землянка. Георгий Голубев пишет, что землянка капитана А. Покрышкина на полевом аэродроме у станицы Поповичевской в шутку именовалась «конструкторским бюро». В этой небольшой землянке от потолка до земляного поля все было сплошь увешано схемами и чертежами воздушных боев, моделями самолётов. Тут же находился и альбом воздушных манёвров. Открывался он лозунгом: «Истребитель! Ищи встречи с противником: не спрашивай, сколько врагов, а спрашивай — где они?»