Виктор Суворов - Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное]

Жуков, рассказывая о составлении плана наступления на Халхин-Голе, не мог не вспомнить комиссаров и их участия в боевом планировании. Как же без них! Названы комиссары и для того, чтобы за их спинами поставить начальника штаба с начальником оперативного отдела. Мол, и эти тоже присутствовали и что-то делали.

Начальник штаба 1-й армейской группы в воспоминаниях Жукова упомянут только один раз, но его имя не названо. И начальник оперативного отдела тоже помянут один раз, и тоже без имени.

Читая «Воспоминания и размышления», начинаешь думать, что Жуков обладал поистине нечеловеческой памятью, объем которой не измерить никакими гигабайтами. В мемуарах Жуков упоминает имена не только советских, но и монгольских солдат, и не только их имена, но и должности. Жуков упоминает рядового кавалериста Херлоо, водителя бронемашины Хаянхирва, наводчиков зенитных орудий Чултема и Гамбосурена и многих других. Подумать только: спустя тридцать лет Жуков все еще держит в памяти эти имена!

Читаю Жукова, а у самого слезы на глаза наворачиваются. Меня переполняют восторг и зависть: вот это память! Всех политработников по имени и отчеству помнит!

На фоне этой поистине невероятной способности помнить столько имен необъяснимым и подозрительным кажется отсутствие упоминания имени начальника штаба, который был (или по крайней мере должен был быть) мозгом 1-й армейской группы.

Но это не единственная загадка того периода. Загадок в Жуковском дебюте много. А главная из них вот какая: в начале нового тысячелетия все документы по Халхин-Голу все еще закрыты грифами «Секретно» и «Совершенно секретно». Когда эти документы будут рассекречены, не знает никто.

А мы зададим вопрос: почему?

Для историка ключ к успеху — умение удивляться. Как только он начинает удивляться, так перед ним открываются двери, в которые никто до него не входил. Так давайте же поддержим науку, давайте издадим всероссийский вздох удивления: почему документы о боях на Халхин-Голе закрыты?

Что вообще можно прятать? Казалось бы, все известно об этом сражении: силы сторон, состав войск, вооружение, замыслы и планы, ход боевых действий и даже фамилии комиссаров с именами и отчествами, даже имена монгольских наводчиков и водителей бронеавтомобилей. Что же еще там можно засекретить? Да и зачем? Нет давно 1-й армейской группы. Еще 21 июля 1940 года 1-я армейская группа была развернута в 17-ю армию. Нет давно в Красной Армии мотоброневых бригад. Их не было уже в 1941 году. Нет давно и самой Красной Армии. И Советской Армии нет. Главная ударная сила Жукова на Халхин-Голе — пушечные бронеавтомобили БА-3, БА-6 и БА-10. Эти машины давно списаны и переплавлены, как и танки БТ-5 и БТ-7. Из полученной стали сделали другие танки. Но и они списаны и переплавлены. Давно умерли участники тех сражений. Пошел восьмой десяток лет с тех пор, как отгремели бои на Халхин-Голе, а некоторые документы по-прежнему остаются секретными.

Мое первое предположение было таким: Георгий Константинович Жуков был настолько велик, что руководители страны решили спрятать некоторые доказательства его величия, дабы оно не подавляло неокрепшую психику простых людей.

Но тут возникает нестыковка. Чем-чем, а излишней скромностью Жуков не страдал. В нашей истории был 41 Маршал Советского Союза, но только один из них в приказе Верховного главнокомандующего был назван хвастуном (см. приказ министра Вооруженных сил Союза ССР № 009 от 9 июня 1946 г., цитировавшийся в первой главе). Речь идет о Жукове, а приказ был о том, что Жуков приписывал себе чужие заслуги.

Вспомним знаменитый портрет Жукова, который написал художник П.Д. Корин. На портрете Жуков изображен в величественной позе, в парадном мундире, вся грудь в орденах. Только что завершилась Вторая мировая война. Страна лежит в развалинах. Мужики от 19 до 35 лет в большинстве своем погибли или покалечены; в полях, лесах и болотах лежат сотни тысяч трупов, их некому хоронить. В военном ведомстве лежат тонны орденов, которые надо раздать уцелевшим фронтовикам или их матерям и вдовам, но никто этим не занимается.

Но зачем же самому себя прославлять, зачем содержать ораву создателей мемуаров, если можно опубликовать документы Халхин-Гола? Но Жуков не спешил предъявлять народу доказательства собственного величия.

После смерти Сталина Жуков стремительно взобрался на самую вершину власти. На вершине стояли двое — Хрущёв и Жуков. Над ними — никого. Все архивы были в их руках — вот и покажи народу доказательства своей гениальности. Скажи народу: жить вам, люди, негде, живете в бараках, в подвалах, в коммуналках, одеты так, что за державу обидно, очереди за дрянной колбасой километровые, но у вас есть я! У вас есть великий, могучий, несокрушимый, гениальный полководец! Вот, читайте документы о сражении на Халхин-Голе!

Но так Жуков почему-то не поступил.

При Брежневе, Суслове, Епишеве [2] Алексей Алексеевич Епишев (1908–1985) — советский партийный и военный деятель, генерал армии, в 1962–1985 годах — начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, центрального военно-политический органа, осуществлявшего партийную работу в вооруженных силах Советского Союза и контроль над ними со стороны КПСС. — Прим. ред. были сделано невероятно много для раздувания культа личности Жукова. Но почему-то строился этот культ без опоры на документы. Даже после смерти Брежнева культ Жукова был стержнем всей советской и затем российской пропаганды. Зачем же, товарищи дорогие, вы лепите Жукову памятник, зачем его сажаете на медного коня с задранным хвостом, зачем громоздите терриконы макулатуры о его подвигах, если есть куда более простой, дешевый и куда более убедительный способ прославить вашего кумира — просто открыть архивы?

Интересно поведение и самого Жукова. Допустим, находясь на вершине славы, он забыл об архивах и доказательств своего величия не представил. Не до того было. Но вот когда его вышибли с вершин власти, когда он сидел на даче, скучал, попивал водочку, а дружный коллектив литераторов строчил его мемуары — почему бы тогда не вспомнить об архивах? Почему бы не продемонстрировать народу документы? А если кто-то великого маршала к архивам не допускал, надо было об этом заявить: мол, рад бы вам правду про Халхин-Гол рассказать, да вот архивы недоступны.

Ах, сколько было воплей и стонов, что Жукову не позволяют говорить правду. Но ни сам Жуков, ни его соавторы, ни пропагандисты культа его личности не протестовали против того, что к архивам сражения на Халхин-Голе доступа нет.

Недоступность архивов, как ни странно, не мешает раздувать культ гениального полководца. Наоборот: недоступность архивов очень помогает лепить образ великого, мудрого и непобедимого военачальника.