Борис Рябинин - Помоги родной земле!

Ну, и несколько слов о строительстве водохранилищ. Примером того, как не надо делать, может служить строительство Верх-Макаровского водохранилища на реке Чусовой.

Сначала были споры: вода должна из реки Уфы по системе рек и прудов поступать в Чусовую, чтобы напоить Большой Свердловск. Башкирия возражала. Наконец, договорились. Ждали воду, как манну небесную. С вводом в строй новой гидротехнической системы, сулили проектировщики, каждый свердловчанин получит 420 литров воды в сутки (сейчас он получает 248). Не будем говорить о темпах строительства. Отметим лишь: река Уфа меняет привычное направление и течет на другую сторону Уральского хребта. Сооружение не из маленьких. Верх-Макаровское — последнее в цепи создаваемых искусственных «морей». Поднялась запруда. А дальше получилось то, о чем уже не раз с гневом и огорчением сообщала печать: ложе «моря» залесенное, строительные сосны сняли, а остальное… «пни, молодняк — затопляй, уйдет на дно — не видно!» Не видно? Питьевой водоем; вода должна быть, как слеза.

«Научный анализ современного состояния водного хозяйства Урала привел к такому выводу: водное хозяйство становится все в меньшей степени зависимым от природных условий и все больше — от общественных средств производства и от решения организационных вопросов. В связи с этим особое значение приобретает регулирование поверхностного стока рек путем строительства водохранилищ. Урал имеет 200-летний опыт создания водохранилищ. Вот почему Генеральной схемой комплексного использования и охраны водных ресурсов предусмотрено построить здесь более 60 водоемов. Их емкость будет равна почти половине годового объема речного стока с территории всего Урала» [7] Водные ресурсы: новое о старых проблемах. — «Вечерний Свердловск», 1975, 10 января. .

Создавать воду. Вот именно.

Помню, в тридцатых годах в Орске меня застигла пыльная буря. Я тогда был репортером и приехал для фотосъемок — рождался Орско-Халиловский промышленный район. С утра день был ясный, на небе ни облачка. Пока я шел от управления строительством до дома приезжих, начало быстро темнеть, и когда я вошел в дом, стало уже совсем темно, как ночью. Завыл ветер, задребезжали стекла в окнах, стены вздрагивали и ходили ходуном, казалось, они вот-вот рассыплются, рухнут. За окнами бились темные коричневые струи, как штормовые волны моря. Они погасили солнечный свет. Окна были закрыты, но на подоконниках быстро росли горки песка. Пыль витала в воздухе, скрипела на зубах, от нее не было спасения. После я обнаружил, что она забила фотоаппарат, проникла даже в запечатанные кассеты!

Стихло около полуночи. Утром я вышел и замер на пороге. Ослепительно яркое всходило солнце и… стужа! Как зимой, впору заклацать зубами. Это в мае-то! Все вокруг преобразилось неузнаваемо. Исчезла зелень, на всем лежал однообразный унылый коричнево-серый цвет, цвет песка, пыли. У стен пыль лежала толстыми ровными рядками, и, наоборот, многие открытые места оголились — ветер сорвал и унес почвенный покров.

— Издалека принесло, — сказал кто-то из местных жителей, захватив пригоршню песка и медленно пропуская его между пальцами. — А куда улетела наша земля?

Беда. Беда для земледельца — для всех.

Не раз примечали: пыль из Сахары обнаруживалась на крышах домов в Югославии, на дальних-дальних островах Тихого океана.

Спустя годы читаю «Особый район Китая», воспоминания коммуниста Петра Парфеновича Владимирова:

«Желтые лёссовые бури сезонно проносятся над Восточным Китаем. Эти бури набирают силу в Гоби…

…Уже второй день завывает ветер. Полдень, а на улице сумрак. В нескольких метрах ничего не видно — плотная завеса из пыли. Пыль не только местная, лессовая… Мы в марлевых масках. Пыль забивает легкие, глаза. Запорошены пылью пещеры, комнаты в базовом домике. Пыль, пыль…»

И снова:

«Пылевая буря: сумерки в полдень. Свирепствует ветер из Гоби. В воздухе лёсс. Не видно солнца…»

И еще через несколько страниц:

«Перед пылевой бурей, когда небо еще голубое, верблюды вдруг укладываются спиной к ветру. А через полчаса все заволакивает пыль.

Пыль повсюду. Нет уголка, где бы она не вилась и не оседала. Она на губах, в горле, в пище. От нее не спасает даже марлевая маска. После бури лёсс долго держится в воздухе».

Пржевальский, путешествуя по Джунгарии, отмечал, что в апреле он насчитал десять песчаных бурь, в мае — семь. Весна в тех местах — время песчаных бурь.

…Этот враг — эрозия почв. Горожанам он, пожалуй, заметен менее других (в городе все свободные пространства под асфальтом или брусчаткой), но он — едва ли не самый страшный, самый безжалостный, ибо пожирает, сводит на нет самое главное, на чем держится жизнь: плодородие почв.

Почва — наша кормилица. Именно она взращивает на потребу нам плоды земли. Она набивает наши закрома зерном, дарует корм скоту, стремясь широко и полновесно отблагодарить земледельца за его труд. Но она может и перестать это делать.

Эрозия превратила когда-то цветущие области Африки в пустыню Сахару, заставила обезлюдеть многие обширные районы Средней Азии, Аравийского полуострова, Северной Америки, Австралии.

Эрозия — это разрушение, измельчение, распыление и размывание почв. Не всегда этот процесс сразу заметен, но, если он начался, остановить его нелегко.

Академик Д. И. Щербаков, долгое время живший и работавший на Урале, всегда отмечал, что уральские почвы легко подвергаются смыву и выдуванию, особенно на склонах холмов и долин. При отсутствии защитных мероприятий почвенный слой разрушается, беднеет и теряет свое плодородие.

…Наша страна располагает колоссальными земельными фондами. По площади сельскохозяйственных угодий СССР занимает первое место в мире. Перед нами стоит задача постоянно увеличивать производство сельскохозяйственной продукции, чтобы в достатке удовлетворять растущую потребность народа.

Плодородие земель определяется состоянием почв или самого верхнего их слоя, содержащего наиболее ценные органические и минеральные вещества, необходимые для питания растений. Теория естественного убывания плодородия земли давно опровергнута жизнью. При необходимой заботе и предусмотрительности можно не только сохранить, но и повысить плодородие земли.

Водная и ветровая эрозия почв наносит во многих районах страны огромный ущерб сельскому хозяйству. В целом в стране, по примерным подсчетам Почвенного института Академии наук СССР, ежегодный смыв почвы составляет около 535 миллионов тонн.

Эрозия начинается там, где забиваются родники, исчезает зеленый покров, иссушается земля. Губит землю непродуманная обработка почвы, агрономическое верхоглядство.