Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир.
- Название:1968. Год, который встряхнул мир.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО Издательство АСТ
- Год:2007
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-038246-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марк Курлански - 1968. Год, который встряхнул мир. краткое содержание
Марк Курлански прославился неожиданным выбором героев для своих "Историй" — то он напишет "Всеобщую историю соли" (русский перевод 2007 года), то "Историю трески", то "Историю ненасильственного сопротивления". На этот раз героем его книги стал год. Он называет четыре фактора, создавшие 1968 год: движение за гражданские права, превращение молодого поколения в единую сознательную силу, война во Вьетнаме и телевизионные новости, уже объединявшие мир, но еще не укрощенные цензурой. Именно в том году одновременность событий, происходивших в разных концах мира с самыми разными участниками и по самым разным причинам, и знание людей об этой одновременности стали самостоятельным фактором истории. Курлански честно предупреждает о своей пристрастности: "Я родился в 1948 году и принадлежу к поколению, которое ненавидело войну во Вьетнаме и протестовало против нее". И своей целью объявляет напоминание о том времени, "когда люди высказывали свое мнение и не боялись кого-либо задеть этим". Кончается же книга благодарностью "всем, кто сказал "Нет!"" — и, главное, тем, кто продолжает и сейчас произносить это слово". Книга построена хронологически — от января к декабрю, но это не хроника, а связный рассказ о множестве сюжетных линий — Пражской весне, вьетнамской войне, студенческих бунтах в Париже и Чикаго и т. д. В 1968-м не только много чего случилось, но и много чего началось. И Курлански тщательно отмечает эти начала, в том числе и словарные: именно тогда начали говорить "черные" вместо "негры", "палестинцы" вместо "арабы, живущие в Израиле" и т. п. Правда, ценность русского издания снижают две вещи — отсутствие указателя, необходимого для подобной книги, и отсутствие редактуры, из-за чего Иордания превращается в "государство Иордан", шекспировская цитата, общеизвестная по-русски в варианте "зима тревоги нашей",— в "зиму нашей досады", автор детективов — в "автора мистерий" и т. п.
1968. Год, который встряхнул мир. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Эд Сандерс, солист группы «Фагз», в песнях которой секс занимал важное место, называл середину 60-х «золотым веком траха». В своем бессюжетном «романе о “Йиппи!”» «Надкрылья Господа», сложившемся к 1968-му и опубликованном в 1970 году, он обращался к этой теме. Среди участников движения возникало немало пар, зачастую вскоре распадавшихся. Женитьба Тома Хейдена, Марио Савио, брак Мэри Кинг — вот лишь несколько примеров многочисленных непродолжительных семейных союзов, заключавшихся участниками движения.
Отношение к сексу еще более углубляло разрыв между поколениями. Казалось, что два общества с полностью не совпадающими законами сосуществуют одновременно. В то время как Сандерс переживал свои «золотые дни» в Ист-Вилледже, а Радд в Колумбийском университете лечился пенициллином, Джон Дж. Сантакки, член демократической партии, высказал требование (и добился успеха) в адрес руководства метрополитена, чтобы из вагонов были убраны рекламные плакаты фильма «Выпускник», поскольку на них были изображены Энн Банкрофт и Дастин Хоффман в постели.
Изменения относительно сексуальной морали касались не только Америки. Молодые женщины из Мексиканского студенческого движения шокировали соотечественников в 1968 году, выйдя на демонстрацию с плакатами: «Девственность — причина рака». В Париже в том же году демонстрации начинались с требований устроить для соучеников общие спальни. Президент де Голль, узнав якобы, что студенты в Нантерре хотят, чтобы у тех, кто учится вместе, было общее жилье, сконфузился, повернулся к секретарю и спросил: «А почему они не желают просто встречаться в кафе?»
В США только некоторые учебные заведения, отличавшиеся прогрессивными взглядами, имели общие спальни для студентов. Во многих университетах мужчинам предоставляли больше свободы, нежели женщинам. В «Лиге плюща» для женщин существовали отдельные учебные заведения, и правила в них целиком и полностью отличались от правил тех университетов, где учились мужчины. У юношей, учившихся в Колумбийском университете, безусловно, было значительно больше привилегий, нежели у девушек в Бернарде: женщинам не разрешалось жить где бы то ни было, кроме как в специально отведенных для них комнатах, в течение первых двух лет обучения. Противостояние в масштабах нации, поводом к которому послужили бы проблемы устройства жилья обучающихся вместе студентов, кажется нелепым. Но именно это происходило в 1968 году в течение нескольких недель после того, как журналист «Нью-Йорк тайме» решил опубликовать статью о жизни студентки колледжа — одну из нескольких сотен статей о «новом стиле жизни». Одна второкурсница похвасталась репортеру (взяв с него слово, что он не будет называть ее имени), как она обманывала администрацию Бернарда, чтобы иметь возможность покидать кампус вместе со своим молодым человеком.
Хотя журналист сохранил имя девушки в тайне, администрация, решив избавиться от особы, бросившей тень на репутацию университета, ознакомилась с деталями и сумела установить, что виновница — студентка Линда Леклер, а затем потребовала ее исключения. Студенты начали протестовать против такого решения, причем многие утверждали, что оно могло быть принято только по отношению к женщине. Но странным образом борьба Линды Леклер и проблема «жить или не жить» в течение нескольких недель не только не сходила с первых полос «Нью-Йорк тайме», но и освещалась изданиями, имевшими резонанс на уровне всей страны: «Тайм», «Ньюсуик», «Лайф» и другими. День за днем разворачивалась эта драма на страницах «Таймс»: вот совет университета Бернард дал девушке возможность выступить в свою защиту, вот приходят сотни человек послушать ее, вот она говорит о правах личности и вот наконец, «одетая в короткое ярко-оранжевое платье, ослепительно улыбается, читая окончательный вердикт: исключение заменено запретом посещать университетское кафе».
В материалах, опубликованных «Таймс», также упоминалось, что многие студенты, которым задавали вопросы об этой истории, «удивленно качали головами». Прессе за пределами университета это событие казалось важным свидетельством изменений, происходящих в обществе. Студентам 1968 года, как и большинству из нас сегодня, трудно было поверить в то, что такой незначительный случай мог попасть в газеты.
Два дня спустя «Таймс» продолжила тему, опубликовав статью о родителях Леклер под заголовком «Родители в отчаянии от поведения дочери в Бернарде». В ней приводились слова Пола Леклера из Гудзона (Нью-Гэмпшир): «Нам стыдно смотреть людям в глаза, мы не знаем, что делать... да, личность может поступать, как ей заблагорассудится, но когда ее поведение становится образцом для сотен людей — это неправильно».
Президента университета Бернард Марту Петерсон не удовлетворил чересчур мягкий приговор совета, и она попыталась исключить Леклер, вопреки принятому решению. В ответ студенты организовали у ее кабинета сидячую забастовку. Петиция, подписанная восемьсотпятьюдесятью студентами Бернарда, также содержала протест против исключения. В канцелярию хлынул поток писем как в поддержку второкурсницы, так и с нападками на нее. Она объявлялась символом всего, чего угодно, от гражданских свобод до упадка семьи в Америке.
Марта Петерсон заявила: «К нашему сожалению, мы также узнали, что общество испытывает буквально ненасытный интерес к теме секса в студенческом городке». Однако то было не простое любопытство. В прессе отразилось всеобщая точка зрения: «новому поколению» присуща «новая мораль». И к худу или к добру, но поведение молодежи свидетельствовало о наличии в обществе совершенно противоположных ценностей и моральных принципов, что принимало подчас весьма своеобразные формы. В одном из своих сочинений Эд Сандерс выражал уверенность: «через сорок лет все признают, что «Йиппи!» и те, кто в 1967—1968 годах участвовал в общей буче борьбы за мир, — важнейшая сила в культуре и политике за последние сто пятьдесят лет существования американской цивилизации». В то время изменчивость считалась основным свойством человеческого общества: иногда это вызывало панику, иногда — радость. Журнал «Лайф» писал: «В далеком будущем некий специалист по сексуальной антропологии, который станет анализировать таблетки, просмотры кинофильмов под открытым небом, работы Гарольда Робинса, небоскребы «Твинз» и другие артефакты американской сексуальной революции, сможет рассмотреть случай Линды Леклер и ее бойфренда Питера Бера как момент изменения морали нашей эры». Итак, вместе с осадой Хью, морскими пехотинцами, окопавшимися в Кхе-Сан, разгоревшейся войной в Биафре, расследованием сената инцидента в Тонкинском заливе, послужившего поводом к началу войны во Вьетнаме в августе 1964 года, выходом Дучке и членов немецкой Эс-дэ-эс на улицы Берлина, отказом чехов и поляков подчиняться Москве, — вместе со всем этим решение студентки Бернарда жить в комнате своего бойфренда, находившейся через дорогу от ее дормитория, попало на первые страницы журналов и газет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: