Анатолий Фоменко - Египетский альбом. Взгляд на памятники Древнего Египта: от Наполеона до Новой Хронологии.

Неужели — может спросить удивленный читатель, — и мумию готовили заранее и даже сушили, чтобы потом иметь возможность разбить ее молотком? Не проще ли было — если уж фараон оказался таким нехорошим, — вообще не мумифицировать его?

Стиль этой анекдотической легенды достаточно ярко говорит О ВРЕМЕНИ ЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ. Скорее всего, это — XVIII–XIX века, когда в Европе появился суд присяжных. Неуклюжая сказка была придумана, по-видимому, сразу же после того, как были СБИТЫ НАДПИСИ. Нетрудно догадаться — кто и когда этим занимался. Европейцы захватили Египет в конце XVIII века во время экспедиции Наполеона. Начиная с этого времени, вероятно, и началась тщательная «научная обработка» египетской истории. Например, орудийные батареи Наполеона прямой наводкой расстреляли из пушек знаменитого Большого Сфинкса в Гизе и сильно повредили его лицо [39], с. 77. Зачем это было сделано?

Может быть — по невежеству простых французских солдат? Но ведь в войске Наполеона находился немалый штат ученых-египтологов. Куда же они смотрели? Чем не понравилось им лицо Большого Сфинкса и надписи на гробницах фараонов? А ведь именно со времен египетского похода Наполеона и началось бурное развитие европейской египтологии. Расшифровывают иероглифы, находят папирусы и прочее. И одновременно — СБИВАЮТ НАДПИСИ С ГРОБНИЦ И РАССТРЕЛИВАЮТ ИЗ ОРУДИЙ ДРЕВНИЕ ПАМЯТНИКИ.

Прямо выскажем естественно возникающее подозрение. ЛИЦО СФИНКСА И ПОДЛИННЫЕ НАДПИСИ НА ДРЕВНИХ ЕГИПЕТСКИХ ГРОБНИЦАХ СИЛЬНО МЕШАЛИ ТЕМ ЛЮДЯМ, КОТОРЫЕ РУКОВОДИЛИ СОЗДАНИЕМ ОБЩЕПРИНЯТОЙ СЕГОДНЯ ВЕРСИИ ЕГИПЕТСКОЙ ИСТОРИИ. Поэтому и были уничтожены.

Так начиналось составление «древней египетской истории». По-видимому, напрасно современные египтологи перекладывают ответственность за сбивание надписей с европейцев XVIII–XIX веков на «древних египтян».

Многие бесценные египетские древности были вывезены во Францию, Англию, Германию. Кое-что выставлено в музеях, но многое до сих пор держат в запасниках. См, например, описи египетской коллекции Британского музея [41]-[43].

Знаменитый египтолог Генри Бругш писал: «С восшествием на престол царей 18-й династии начинается УНИЧТОЖЕНИЕ памятников, принадлежащих Гиксосам, ВЫБИВАНИЕ ИХ ИМЕН И ТИТУЛОВ ДО НЕУЗНАВАЕМОСТИ И ВПИСЫВАНИЕ СВОИХ ИМЕН И ТИТУЛОВ НА ЧУЖИХ ПАМЯТНИКАХ в извращение исторической истины» [33], с. 260.

Но точно ли это — дело рук фараонов? Конечно, бывает, что с приходом новой власти памятники предыдущей уничтожаются. Но чтобы ВМЕСТО имени древнего царя ВПИСАТЬ СВОЕ, сохранив при этом памятник? Поверить в такое довольно сложно.

Более того, оказывается, это сбивание египетских имен и названий носило странно ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫЙ ХАРАКТЕР. Например, на известной Карнакской надписи [33], с. 344–348 идет длинный список городов, завоеванных фараоном Тутмесом III. И в некоторых местах, — кстати, очень интересных, — кем-то старательно сбиты НАЗВАНИЯ городов. Кому и чем они помешали?

Приведем слова Н.А. Морозова, который тоже обратил внимание на это весьма странное и многозначительное обстоятельство.

«В надписи могло оказаться хорошо знакомое имя СЛИШКОМ ПОЗДНЕЙ ЭПОХИ для сторонника ГЛУБОКОЙ ЕГИПЕТСКОЙ ДРЕВНОСТИ, и, „чтобы не вызывать соблазна“, оно могло быть вытерто каким-нибудь слишком правоверным путешественником по Египту в те эпохи, когда чтение иероглифов еще не было забыто, или после 1822 года, когда оно было только что восстановлено Шамполлионом и когда Египет был еще трудно посещаемой страной для европейца, и потому было мало вероятности для критической проверки черпаемых из пего сведений.

Я никогда не позволил бы себе высказать последней мысли, — продолжает Н.А. Морозов, — если бы у меня с давних лет не осталось воспоминания о рассказе одного русского путешественника в первой половине XIX века, настолько поразившем меня в то время, что это место и до сих пор осталось в памяти. Насколько помню, это находится в книге Базили — „Путешествие русского моряка по Египту, Сирин и Греческому архипелагу“, напечатанной в 40-х годах XIX века.

Автор рассказывает там, что когда он посетил с чувством почти религиозного умиления гробницы и постройки, описанные Шамполлионом, то НЕ НАШЕЛ И СЛЕДА ОТ МНОГИХ (! — Авт. ) ПРИВОДИМЫХ ИМ РИСУНКОВ, и на вопрос, — „кто их стер?“ — сопровождавший его араб ответил, будто САМ ШАМПОЛЛИОН.

На новый изумленный вопрос моряка: зачем же? — он получил от араба, ЕЩЕ ПОМНИВШЕГО Шамполлиона, лаконичный ответ: „Для того, чтобы его книги оставались ЕДИНСТВЕННЫМ документом для позднейших исследователей и люди не могли бы без них обойтись“…

Исследование, — резюмирует Н.А. Морозов, — СТЕРТЫХ в египетских надписях СОБСТВЕННЫХ ИМЕН и замена их на вытертом кем-то месте НОВЫМИ ИМЕНАМИ неизбежно наводит на предположение, что тут БЫЛА СДЕЛАНА УМЫШЛЕННАЯ МИСТИФИКАЦИЯ и, может быть, сделана ИМЕННО ТЕМ, КТО ПЕРВЫЙ ОПУБЛИКОВАЛ ЭТИ НАДПИСИ, особенно, если опубликование было в первую половину XIX века» [4], том 6, с. 1029.

А вот и совсем откровенные свидетельства очевидцев, фактически поймавших Шампольона за руку. Вот что сообщает Петер Элебрахт о посещении Египта архитектором Гессемером:

«Мне очень не повезло, что я попал в Фивы СРАЗУ ПОСЛЕ ШАМПОЛЬОНА…» Эту неутешительную весть о положении дел осенью 1829 года дармштадский архитектор Фриц Макс Гессемер передал своему покровителю, дипломату и коллекционеру Георгу Августу Кестнеру (1777–1853), основавшему Немецкий археологический институт в Риме… Что же сделал ПОВСЮДУ ПРЕВОЗНОСИМЫЙ ШАМПОЛЬОН?

Гессемер — Кестнеру: «Ученость Шампольона я всячески почитаю, однако должен сказать, что как человек он выказывает такой характер, какой может весьма сильно повредить ему в глазах людей! Найденная Бельцони гробница в Фивах БЫЛА ОДНОЙ ИЗ ЛУЧШИХ; по крайней мере, она ПОЛНОСТЬЮ СОХРАНИЛАСЬ И НИГДЕ НЕ БЫЛА ПОВРЕЖДЕНА.

Теперь же, — продолжает Гессемер, — ИЗ-ЗА ШАМПОЛЬОНА, ЛУЧШИЕ ВЕЩИ В НЕЙ УНИЧТОЖЕНЫ. Прекрасные, в натуральную величину росписи лежат, разбитые, на земле… Тот, кто видел эту гробницу прежде, НЕ СМОЖЕТ ТЕПЕРЬ УЗНАТЬ ЕЕ. Я был до крайности возмущен, когда увидел такое СВЯТОТАТСТВО» [45], с. 34.

Наивный Гессемер НЕ ПОНЯЛ — чем именно тут занимался Шампольон. Он простодушно решил (или кто-то услужливо подсказал ему эту мысль), будто, круша молотком надписи, Шампольон был движим «тщеславным намерением», — как пишет Гессемер, — перевезти эти изображения во Францию. Якобы, «чтобы вырезать одно изображение, РЕШИЛИ ПОЖЕРТВОВАТЬ ДВУМЯ ДРУГИМИ (? — Авт. ). Но разрезать камень оказалось невозможным, И ВСЕ БЫЛО ИСПОРЧЕНО» [45], с. 34.