Валерий Сдобняков - В предчувствии апокалипсиса

А. П.В обозримом прошлом – из Крыма. Во времена Потёмкина и Суворова шло переселение греков на побережье Чёрного моря. Часть из них потом переселилась в глубь Российской империи. В Донецкой области есть такое селение Великая Новосёловка, или Янисоль. Там фамилия моя – не новость. В 1938 году около десятка моих родственников были расстреляны ретивыми исполнителями распоряжений советской власти, другие – высланы.

В уникальном трёхтомном биобиблиографическом словаре, подготовленном Пушкинским Домом в 2005 году, «Русская литература XX века» написано: «Парпара Анатолий Анатольевич (15. 07. 1940, Москва) – поэт. Отец – потомок гетманов Запорожской Сечи, родился на Украине, служил и работал в Москве, воевал; мать родом из крестьян Смоленской области, работала на заводе».

Что касается самой фамилии, то она присутствует во многих языках. 4-я книга Царств. Гл. 5, стих 12: «Славная страна Фарфар». На иврите звучит как Парпар. У тамилов и на санскрите Парпара – бабочка. У осетин – светлячок. У сингалов – парящее зрение. У персов парпера – крыло. У древнего африканского племени дагонов – обряд обрезания пуповины. У кенийцев – свадебный обряд – очищение. Кстати, сегодняшний начальник музея антропологии Таити – Парпара. Этого достаточно? Могу и дальше: парпара или перпера – византийская денежная единица…

B. C.Достаточно… Сейчас довольно часто приходится слышать, мне, в частности, такие упрёки – чего вы лезете и копаетесь в истории, в туманном прошлом. Нам, дай Бог, с сегодняшними проблемами разобраться. В принципе – возможно ли нам разобраться в сегодняшнем дне, если мы не будем знать прошлое?

А. П.Вместо ответа я напомню читателям слова великого русского дипломата и поэта Фёдора Тютчева, который писал: «Истинный защитник России – это история; ею в течение трёх столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которыми подвергает она свою таинственную судьбу…»

B. C.Кроме фонда имени М. Ю. Лермонтова, вы ещё участвовали в возрождении Русского исторического общества, являетесь его вице-председателем. К тому же пожертвовали на эту работу половину своей Государственной премии. Вторую половину отдали на восстановление Храма Христа Спасителя. Прямо скажем – мало кто решается в своей жизни на такие бескорыстные на благо общества поступки. Вообще, что вами тогда двигало?

А. П.Справедливость. Я был между жизнью и смертью, когда пришло известие о присуждении мне Государственной премии РСФСР им. Горького. Я знал, что никогда не получу её, ибо Михаил Алексеев, один из тех, кто влиял на такое решение, сказал мне ещё за полгода до того, что получит другой поэт, в судьбе которого я сыграл, кстати, позитивную роль. Потому я не волновался. Но когда всё решилось, я понял, что это было не случайно, потому, несмотря на свою тогдашнюю нищету, отдал то, что мне не принадлежало, на доброе дело. И даже супруга моя ничего не сказала, за что я благодарен ей и сейчас.

B. C.В драме «Потрясение» вы показываете заключительный период Смутного времени в России. Хотя таких периодов в истории нашей стране было немало. И то, что мы не делаем из произошедшего нужных выводов, не учимся на ошибках прошлого – печально. Не ходим ли мы из столетия в столетие по некоему тёмному кругу? Нет у вас подобного ощущения?

А. П.Подобные круги заложены в истории человечества. Скажите мне, хоть одна мать смогла убедить свою дочь не совершать тех ошибок, которые в своё время совершала она? Что же тогда говорить о целых поколениях. Единственное могу сказать – в истории России, да и в истории многих государств есть одна характерная особенность, которую мало кто из историков заметил: государство процветает тогда, когда правители один за другим приходят к власти подготовленными. Так, Василий Тёмный своего сына, будущего Ивана III, с 12 лет приучал к государственным делам. Так, последний уже своего сына, будущего Василия III, наставлял, как надо руководить великим княжеством. Именно тогда земли русские благоденствовали. 70 лет уверенного, безсмутного правления. И Россия подготовилась стать царством.

Кстати, пример из недалёкого прошлого – сталинское правление. Иосиф Виссарионович тоже мыслил исторически. Но приемника подготовить не смог. Он понимал, что происходит в мире, но он был одинок. Хотя и был единственным человеком в советском государстве, которого уважали или боялись даже враги. Мы в «Исторической газете» печатали переписку Рузвельта, Черчилля и Сталина…

B. C.Я читал эти публикации. Но у меня есть и двухтомник этой переписки, выпущенный в СССР в 1957 году.

А. П.Да, она издавалась тогда небольшим тиражом. Затем её повторило издательство «Время» тиражом тысячу экземпляров, а у «Исторической газеты» всё-таки был тираж в 12 тысяч.

B. C.Эта переписка – опять укор нашей исторической памяти. В ней Сталин выступает и как дальновиднейший политик, и как глава государства, к мнению которого прислушивались руководители всех великих держав. Которые, в итоге, ему своего прошлого подобострастия и не простили. А мы, теперешние, своими историческими оценками опять же работаем в пользу откровенных недругов нашего государства.

А. П.Вот пример дальнего исторического мышления Сталина, взятый мной из этой книги. В октябре 1941 года, когда Москва была почти окружена и вот-вот могла пасть, Сталин пишет Черчиллю, что за наш уничтоженный на Балтике флот мы должны будем предъявить счёт Германии. Черчилль отвечает – да, конечно, это надо сделать, но мы предъявим такой счёт Италии. Сталин возражает – нет, войну развязала Германия, и мы должны предъявлять счёт только Германии. Октябрь 1941 года, но какая уверенность у руководителя страны, что мы неизбежно победим. А если бы он не был уверен в силах своего народа?..

B. C.Мне кажется, что страны Западной Европы, пройдя смутные времена в начале двадцатого века, выработали определённые «противоядия» и сейчас научились избегать крупных социальных потрясений и столкновений, в зародыше подавлять их. Мы недавно у себя в журнале печатали беседу с Владимиром Полевановым о Китае…

А. П.Замечательное интервью!..

B. C.…в котором он рассказал, что народ этой страны ощущает тысячелетия своей истории как нечто единое и неделимое. У нас же вся история разорвана в клочья, превращена в кровавые ошмётки. Кажется, в этой ситуации как бы были нужны ваши исторические драмы. Они должны по велению времени издаваться и переиздаваться. Но они под спудом. И потому мне всё-таки кажется, что постоянный отказ от собственной истории и совершение одних и тех же ошибок – это какая-то наша русская роковая особенность.