Валерий Сдобняков - В предчувствии апокалипсиса

Впрочем, до подлинного равноправия ещё далеко. Глубоко убеждён – то, что создаётся представителями самобытнейшей белорусской культуры, должно бережно сохраняться и максимально возможно поддерживаться. Но только в той пропорции, какую белорусский язык занимает в обществе. И если им, условно говоря, пользуются в обиходе тридцать процентов населения, примерно столько же он и должен получать от общего количества средств, расходуемых страной на культуру. А то у нас до сих пор не защищено ни единой кандидатской диссертации по творчеству русскопишущих авторов. Да и в госиздательствах белорусские книги дотируются на пятьдесят процентов, а русские – только на тридцать. Нетрудно догадаться, каким авторам вынуждены в условиях рынка отдавать предпочтение издатели. В результате получается так, что выходят книги, а в былые времена – и собрания сочинений, издаются журналы и газеты, которые мало кто читает, ибо народ и писатели говорят на разных языках…

Литература – процесс очень сложный и неоднозначный, в ней всё важно, а уж значение лингвистических возможностей языка переоценить трудно. Поэтому я часто говорю своим коллегам, пишущим по-белорусски, вовсе не желая их как-то задеть: «Я пишу стихи, а вы – вирши… И это несколько разные профессии». Белорусский язык – изумительный по своей красоте и первозданности, но зачастую именно эта первозданность и сокращает его возможности. Скажем, понятия «Отчизна» и «Отечество» имеют разную смысловую нагрузку, а в белорусском и то и другое обозначается одним словом – «Айчына». Я уже не говорю, что некоторые моменты вообще способны вызвать у непосвящённого человека улыбку. Скажем, «гусь» по-белорусски женского рода, а «собака» – мужского…

Разумеется, есть и выражения, которые по эмоциональному воздействию превосходят русские. Вместо не несущих смыслового окраса «ноября» и «декабря» – «лiстапад» и «снежань», вместо безликого «парус» – удивительно ёмкое «ветразь», вместо малоаппетитного понятия «меню» – «разблюдоўка»…

Сегодня, когда литературные связи разорваны, а национальные литературы варятся в собственном соку, каждая из них, стремясь подчеркнуть собственную непохожесть на других, зачастую в первую очередь стремится уйти от традиций великой русской литературы, не только мифологизируя персоны своих основоположников, но и всё более демонстрируя миру собственную провинциальность. Несколько лет назад, ещё работая на посту первого секретаря Союза писателей Беларуси, я в интервью "Литературной газете" сказал о том, что, положа руку на сердце, нельзя не признать – Минск никогда не значился среди мировых литературных центров. В мире знали белорусские тракторы, часы, холодильники, а известность подавляющего большинства белорусских писателей ограничивалась границами собственной страны… Казалось бы, что здесь такого? Минск действительно не Париж, не Москва, Мон-Мартра у нас нет, Арбата – тоже, Пушкина человечеству тоже не мы подарили… Так что спорить вроде бы не с чем… Но что тут поднялось! Кто только не оскорбился, не принял на собственный счёт обвинение в провинциальности! И невдомёк было возмущавшимся, что такая реакция может быть исключительно реакцией провинциалов – в больших литературных столицах на интервью попросту бы не обратили особого внимания…

B. C.Но вашу-то личную творческую судьбу трудно назвать неудачной. Не только в Беларуси, но и в самой России едва ли сыщется поэт, которого бы столько публиковали на самых разных широтах. В самое последнее время ваши произведения поместили около двух десятков авторитетных литературных изданий, одна география чего стоит – от петрозаводского «Севера» и архангельской «Двины» до «Сибирских огней», выходящих в Новосибирске, и красноярского журнала «День и ночь». А ещё публикации в авторитетных столичных литературных изданиях. Совсем недавно вышел объёмистый «День поэзии – 2010», где традиционно представлено лучшее из того, что за год создано в русской поэзии, там тоже есть добротная подборка ваших стихов. Давно заметили ваше творчество и в дальнем зарубежье – издающийся в Калифорнии (США) «Альманах поэзии» за 2010 год открывается именно вашими стихами…

Два года назад Президент Беларуси вручил вам одну из высших наград страны – медаль Франциска Скорины. Вы внесены в десять официальных энциклопедий и множество интернет-изданий. И при этом единства у составителей этих изданий нет – одни именуют вас русским поэтом, другие – белорусским. Так что, видите, и относительно вас единого, устоявшегося мнения нет. Вы-то сами кем себя считаете?

А. А.Это вопрос гораздо более сложный, чем может показаться на первый взгляд. С одной стороны, я родился и живу в Беларуси, патриот и гражданин этой страны, лучше которой для меня нет и не будет. С другой – пишу на русском языке, впитав в себя традиции русской классической литературы. И в этом плане отношу себя, безусловно, к русским поэтам. Не к российским, а именно к русским, разбросанным сегодня по всему миру. Скажем, казах Бахыт Кенжеев нынче попеременно живёт в Англии и Канаде, и это отнюдь не мешает ему быть, на мой взгляд, одним из лучших современных русских поэтов.

К сожалению, на протяжении очень долгого времени белорусской литературой у нас считалось лишь то, что написано на белорусском языке. И неприятие всего иного ощущается в творческой среде до сих пор. Немало известных личностей продолжают утверждать, что белорусская литература – удел исключительно пишущих на "мове", а русскопишущие пусть едут издаваться в Россию… В этой связи я вспоминаю эпизод, когда мне, по долгу службы, пришлось беседовать о литературе с первым секретарем посольства одной из дружественных нам славянских стран. Женщина прекрасно говорит по-русски, наизусть сходу декламирует строки классиков. Она спросила меня – а кого из нынешних молодых белорусских писателей я мог бы отметить? Я осторожно ответил вопросом на вопрос: "Вы имеете в виду только тех, кто пишет по-белорусски или всех молодых литераторов?" В ответ моя собеседница удивленно-возмущенно захлопала ресницами: "Конечно, всех!.. Иначе это преступление, апартеид! В Европе за такое Милошевича судили…"

B. C.Любопытно в этой связи было бы узнать, как писатели Беларуси отреагировали на те события, которые произошли в Минске после переизбрания А. Г. Лукашенко на пост Президента страны? Поддержали они это волеизлияние народа или затаились, ждут, как дальше будут развиваться события, куда подует «ветер истории»?

А. А.Раскол в писательской среде Беларуси произошёл не вчера. И ключевым моментом раскола именно и оказалось отношение к существующей власти. Когда в 1994 году народ Беларуси избрал своим лидером Александра Григорьевича Лукашенко, ставший к тому моменту насквозь националистическим Союз белорусских писателей встретил молодого главу государства едва ли ни улюлюканьем. Чего только не писалось тогда в националистической прессе. Один «поэт» даже сочинил поэму под названием «Убей Президента!»… Едва ли ни каждый шаг нового руководства страны, особенно если дело касалось каких-то вопросов сближения с Россией, создания Союзного Государства, вызывал ярость и негодование в определённой среде. Даже кандидатов на Премию Союзного Государства Союз белорусских писателей решил демонстративно не выдвигать под предлогом того, что, мол, такого государства не существует.