Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6570 ( № 40 2016)

над сердцем больным поэта,

над усталой его головой…

Любовь как шальная комета

скрылась за огненной мглой.

Вселенский ветер стихает,

покоем влечёт Млечный путь.

Мы вместе над кромкой рая

Зависли, как вязкая ртуть.

Яблоки счастья

Литература / Литература / Поэзия

Люблинская Лидия

Теги:Современная поэзия

* * *

Плыла по Мойке льдина,

Стоял на льдине стул.

Апрельская путина

Гремела. Ветер дул.

Бесцветный, неказистый –

Доска и три ноги, –

С упорством коммуниста

Он стыл на льду реки.

Покачивалась льдина,

И таяли борта.

Несла её путина

Под чёрный свод моста.

И дальше по каналу,

Держа победно грудь,

Ровесник коммуналок,

Плыл стул в последний путь.

Качался, веку равен,

На трёх ногах кривых

Свидетель биографий

И мёртвых, и живых.

* * *

Памяти отца Антоновку грызли, костей не плевали, –

В ещё недозрелую терпкую зелень

Впивались зубами, в картузы совали,

В дырявых штанах на заборах висели.

Зелёные жёсткие яблоки детства

Отца моего… Растревоженный Остров.

И поздно бежать. Да и некуда деться.

Мочёные яблоки щиплют за ноздри.

Ни хлеба, ни живности, ни керосина;

То белые – красных, то красные – белых.

Мелькают тельняшки, шныряют дрезины…

В садах белоснежные яблоки спеют.

Песком присыпали, и крыли соломой,

И на чердаках хоронили до лета…

На фронт за колонной шагала колонна –

Суровые лица, шинели, штиблеты.

Рыдала труба так, что не было мочи,

Надсадно хрипело «Прощанье славянки»,

И вдовы, цепляя солдат вдоль обочин,

Пихали им яблоки на полустанках.

Ах, яблоки детства! Ах, яблоки счастья!

Дички придорожные, кислая зелень… –

Ни алгебры, ни падежей, ни причастий –

Одни синяки да веснушки на теле.

Была закалённой, как сталь, сердцевина

И брызгала соком, хрустя под зубами:

Тебе – половину, и мне – половину

На честную злобу, на светлую память.

КОМАРОВСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Комаровское кладбище. Сосны и ели.

Слева спят христиане, а справа – евреи.

Там – кухарки, бойцы, деревенская челядь.

Тут – поэты, учёные и книгочеи.

Желобок государственной вьётся границей,

В нём для тех и для этих найдётся водицы.

Облетает листва на гранитные плиты

К тем, кто памятен, и к безнадёжно забытым.

К тем, что слева, приходит народец попроще,

Там колотят, копают отцу или тёще;

К тем, что справа, приходят коллеги по духу,

Там стоят, там молчат, там не знают друг друга.

Век живут, век соседствуют эти державы;

Голоса поездов, скрип калиточки ржавой,

Звуки пышных процессий над ними витают.

Книгочеи и прачки травой прорастают.

* * *

Старуха с собакой гуляли в саду

По талым дорожкам, по хрусткому льду.

Собака в попонке, старуха с клюкой –

Они ковыляли одна за другой.

Сменялись сезоны, сменялись года;

Трава умирала, росли города.

Но снова брели и садились в тиши

Две старые очень, родные души.

Там Адмиралтейский хранил их фасад.

И ветры, ярясь, отступали назад;

Скульптуры, деревья и старый фонтан

Внимали им с тайным сочувствием там.

И их разговор уносился легко

В иные миры, далеко-далеко.

Простор был небесный распахнут и тих:

Пригнувшись, вселенная слушала их.

Драгоценные тома фамильной библиотеки

Книжный ряд / Библиосфера / Редкая книга

Ермакова Анастасия

Теги:Ольга Берггольц. Блокадный дневник , Николай Олейников. Служение науке , Никколо Макьявелли. Государь

Из­-за обилия всевозможных «дорожных» вариантов книжиц с бумагой чуть толще газетной мы отвыкли от ощущения книги как драгоценности, как подлинного произведения искусства. От того чувства наслаждения, которое возникает, когда держишь в руках издание в изысканном дорогом переплёте, переворачиваешь плотные глянцевые страницы, вдыхая аромат хорошей бумаги. И, разуме­ется, читая первоклассные тексты. Неспроста у издательства «Вита Нова», специализирующемся на подобных изданиях, есть серия «Фамильная библиотека». Действительно, такие книги должны передаваться из поколения в поколение и бережно храниться. Разумеется, они не могут быть дешёвыми и, конечно, не могут быть изданы большими тиражами. Потому что товар – штучный. И рассчитан на ценителей ­библиофилов, коих уже вполне можно причислить к исчезающему виду. А как бы хотелось сохранить эту благородную страсть благородных людей, особенно сегодня, когда в скором времени прогнозируется победа электронной книги над бумажной…

Глядя на великолепное полиграфическое исполнение книг издательства «Вита Нова», убеждаешься окончательно: нет, никогда не исчезнет бумажная книга, никогда не исчезнет человек читающий. Особенно в России, которая, несмотря ни на что, остаётся страной литературоцентричной.

НЕПРОХОДЯЩАЯ БОЛЬ

Ольга Берггольц. Блокадный дневник: (1941–1945) / Сост., подг. текста Н.А. Стрижковой. Статьи Т.М. Горяевой и Н.А. Стрижковой. Коммент. Н.А. Громовой и А.С. Романова. – СПб.: Вита Нова, 2015. – 544 с.: 114 ил. – (Рукописи). – 1200 экз.

Стихи Ольги Берггольц читали наизусть и рассылали в письмах на фронт, её называли «музой и голосом блокадного Ленинграда», «блокадной мадонной». Дневники, которые она вела на протяжении почти 50 лет (1923–1971), потрясают своей откровенностью и сердечностью. Тысячи откликов приходили Берггольц от людей, которым в беспросветном голоде и холоде блокадного Ленинграда становилось легче от её стихов. И сама она не щадила себя, вмещая все ужасы войны: «А дети – дети в булочных… О, эта пара – мать и девочка лет 3, с коричневым, неподвижным личиком обезьянки, с огромными, прозрачными голубыми глазами, застывшими, без всякого движения, с осуждением, со старческим презрением глядящие мимо всех. Обтянутое её личико было немного приподнято и повёрнуто вбок, и нечеловеческая, грязная, коричневая лапка застыла в просительном жесте – пальчишки пристыли к ладони, и ручка вытянута перед неподвижно страдальческим личиком… Это, видимо, мать придала ей такую позу, и девочка сидела так часами.

Это такое осуждение людям, их культуре, их жизни, такой приговор всем нам, безжалостнее которого не может быть.

Всё – ложь, есть только одна девочка с застывшей в неловкой позе мольбы истощённой лапкой перед неподвижным своим, окаменевшим от всего людского страдания лицом и глазами» .

Долгое время эти тетради находились на закрытом хранении в РГАЛИ. Настоящее издание – первая полнотекстовая научная публикация блокадных дневников. Издание комментировано и снабжено статьями, написанными сотрудниками архива. Воспроизведены малоизвестные фотографии и документы из личного архива О.Ф. Берггольц (РГАЛИ), а также работы художников блокадного Ленинграда, хранящиеся в Музее «А музы не молчали…» (Санкт­Петербург).