Валентин Зорин - Мистеры миллиарды

Его легкомысленная супруга, носившая отнюдь не легкомысленное имя Далила, навеки замолчала еще раньше, получив пулю в затылок. И на сей раз убийца найден не был, мотивы преступления не выяснены и под могильный камень был упрятан еще один нежелательный свидетель.

Подружка Далилы Киллэм Нэнси Муни, тоже танцовщица из «Карусели», в качестве ценной свидетельницы была задержана далласской полицией и помещена в тюремную камеру якобы для того, чтобы с ней ничего не случилось. Через несколько дней было сообщено, что танцовщица повесилась в тюремной камере. И снова на все вопросы репортеров следовал ответ — «никаких комментариев».

Злоключения артистов злополучной «Карусели» на этом не кончились. Доверенным лицом Джека Руби был исполнитель шансонеток Карен Карлин. Он был последним человеком, с кем Руби о чем-то разговаривал, запершись в задней комнате кабаре, перед тем как отправиться в полицейский участок и застрелить Освальда. О чем шла речь во время этой беседы и что поведал Руби своему закадычному другу, никто уже не узнает. Карлин был убит несколькими выстрелами из пронесшейся мимо него на бешеной скорости автомашины. Как и во всех предыдущих случаях, убийцы найдены не были.

Эрлин Робертс не имела отношения к вертепу Руби. Она была скромной домовладелицей. На ее беду, комнату именно в ее доме вздумалось снять Ли Харви Освальду. В первые же сумбурные дни миссис Робертс поведала нагрянувшим к ней журналистам: «В то время как Освальд переодевался в своей комнате после смерти президента, к нашему дому подъехала полицейская машина и, просигналив два раза, удалилась. После этого Освальд сразу же вышел из дома...» Опрометчиво сказанные слова о полицейской машине, очевидно, и стоили Эрлин Робертс жизни. Она незамедлительно скончалась от «внезапного сердечного приступа», так больше ничего и не успев поведать журналистам.

Надо сказать, что длинные руки далласской мафии дотянулись и до тех журналистов, которые осмелились проявить неуместное, по чьему-то мнению, профессиональное любопытство. В списке таинственных и до сего дня необъясненных смертей мы находим и несколько журналистских имен, причем каждый раз тех из представителей американской печати, которые пытались докапываться до истины, встречаться и расспрашивать людей, способных пролить какой-либо свет на тайну убийства президента.

Дороти Килгален при жизни была известна своей редкой журналистской удачливостью. Трудно сказать, каким образом, но она ухитрилась, единственная среди всех своих ксллег, в первые же дни после ареста Руби проникнуть в тюрьму и побеседовать с ним с глазу на глаз. Вечером того же дня она имела неосторожность сказать коллегам: «Еще пять дней, и я расскажу об этой истории все!» Дороти Килгален не рассказала никому ничего, потому что именно на пятый день, вернее ночь, она умерла в собственной квартире. Причина смерти не установлена.

Уильям Уоли сидел за рулем того самого такси, в которое вскочил Освальд через несколько минут после роковых выстрелов. Что произошло по дороге к его дому, где он, по свидетельству своей квартирной хозяйки, переоделся и вышел, услышав сигналы полицейской машины, достоверно неизвестно. Установлено только, что именно в этот короткий промежуток погиб еще один важный свидетель, полицейский Типпит, также один из участников пресловутого совещания в «Карусели». По имеющему хождение объяснению, он был застрелен Освальдом из такси. Зачем? Водитель этого такси Уоли никогда не прольет свет на этот вопрос. Он тоже вскоре погиб в автомобильной катастрофе, когда в его машину на полкой скорости ни с того ни с сего врезался тяжелый грузовик.

Как мы видим, в нескольких случаях, сработанных в достаточной степени грубо, без труда проглядываются уши далласской полиции. Не уголовного подполья, не гангстеров и профессиональных убийц, а именно полиции. На это следует обратить сугубое внимание, ибо оно имеет самое прямое и непосредственное отношение к нашему рассказу. Вряд ли нужно особо доказывать, что самый богатый человек Далласа имеет достаточно возможностей как для того, чтобы держать в городской полиции своих людей, так и для того, чтобы оказывать на ее действия вполне ощутимое и в достаточной степени эффективное влияние.

Было бы неправильно, наверное, утверждать, что все чины далласской полиции употребляют свои усилия для того, чтобы помешать выяснению истины. Фрэнк Мартин служил капитаном полиции города Далласа. Будучи одним из свидетелей происшедшего, участником ареста Освальда, а затем и Руби, он был вызван в комиссию Уоррена для дачи показаний. Когда заслушали его ответы на подготовленные комиссией вопросы, у капитана Мартина осведомились, не желает ли он сообщить еще что-нибудь. «Я бы сказал кое-что, — ответил он не без очевидного колебания после долгой паузы, — но при непременном условии, что вы этого не будете записывать».

Фрэнк Мартин хорошо знал нравы своего города. Совесть побуждала его сообщить членам комиссии нечто, по его мнению, существенное, но, зная, чем он рискует, он просил не протоколировать его ответ. «В таком случае, — неожиданно услышал он, — вам лучше ничего не говорить». Не правда ли, странное отсутствие любознательности, а говоря серьезно, элементарное нарушение профессионального долга со стороны тех, от кого требовалось выяснение истины? Таинственным образом далласские власти оказались осведомленными об этом эпизоде. А дальше все покатилось по уже проторенной дорожке. Через два дня после разговора в комиссии Мартина, несмотря на его возражения, доставили все в тот же Парклендский госпиталь города Далласа. После беглого осмотра ему было заявлено, что у него обнаружен «молниеносно прогрессирующий рак». Через три дня капитан далласской полиции Фрэнк Мартин был мертв.

Хочу обратить внимание читателя на то, что именно таков был диагноз эскулапов о причине смерти самого Джека Руби, пожалуй, главного свидетеля обвинения, человека, который не был просто винтиком в сложной машине заговора, но скорее всего одним из главных его рычагов, во всяком случае той его части, которая касалась практической организации преступления. Исступленно спасая свою шкуру, Джек Руби использовал все средства — от мольбы до угроз разоблачения своих хозяев. В сентябре 1965 года нескольким журналистам была предоставлена возможность встретиться с пребывавшим в камере смертников убийцей Освальда. Организаторы этого необычного интервью преследовали цель рассеять подозрения общественности, а посему постарались сделать так, чтобы Руби не сказал лишнего. Но тем не менее, обманув бдительность стражи, Руби исхитрился и сделал заявление для печати. Он, в частности, сказал, что факты, связанные с убийством президента, никогда не будут разглашены, «потому что этого не хотят люди могущественные и занимающие высокие посты». Присутствовавший при беседе адвокат Руби Сол Данн пытался не дать Руби говорить, но Руби резко сказал ему: «Оставьте меня в покое, я знаю, что я делаю».