Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6569 ( № 39 2016)

Для чего всё это? Ответ даёт сам Зисельс. «Сейчас выросла новая генерация историков, которая пишет историю, работая не со стереотипами, а с документами. Они пишут историю для того поколения украинцев, которое сейчас является детьми. Я благодарен им за это».

Этим всё сказано.

Есть и ещё одна причина. Любыми способами обелить бандеровских убийц, уже ставших идео­логической основой режима. Ибо нужно выглядеть поприличнее в глазах американцев и европейцев, избегающих прямых нацистских аналогий: они жутко боятся замараться, откровенно братаясь с покровителями нацио­налистических зверств. А коли зверств оуновцев не было, как утверждает Зисельс, то и ладно…

Как еврейский общественный деятель, наряду с депутатами и «новыми историками», Зисельс тут очень кстати. Он услужливо переиначивает историю в угоду подонкам.

Похоже, что сам он им служит давно и верно.

Алексей СЛАВИН, собкор «ЛГ», БЕРЛИН

Флоренция. Вид с холмаГлава V

Литература / Однажды с Алисой Даншох

Даншох Алиса

Екатерина Медичи

Теги:Алиса Даншох

Флорентийские цветы жизни

Глава, в которой Флоренция занялась разведением редких человеческих экземпляров, улучшением породы некоторых из них и выборочным устройством их судеб

Однажды всё тайное становится явным, поэтому неудивительно, что все и всяк обсуждали связь Флоренции с Медичи. Фло не обращала внимания на сплетни:

– Пусть говорят, всё равно толком они ничего не знают. Брачного контракта никто не видел и никогда не увидит.

Даже наместник Бога на земле не догадывался об истинных взаимоотношениях этих двоих, о чём свидетельствуют его слова, сказанные в ответ на замечание: «Как жаль, что у Флоренции нет мужа!» Имея в виду Медичи, папа многозначительно произнес:

– Да, зато у неё есть любовник.

Козимо и Флоренция обошлись без благословения папы Пия II. Возможно, они напрямую испросили согласия у Всевышнего. Во всяком случае, Козимо всю жизнь платил Богу проценты со своих доходов в виде церквей и алтарей. В шутку он говорил, что никогда ему не удавалось так потратиться во славу Господа, чтобы вписать его в книгу должников. Мудрость и предвидение Козимо подсказывали ему, что имя Медичи люди могут и забыть, а здания, которые он построил, останутся навечно, потому что Донателло и Брунеллески обладали даром бессмертия.

Фло разделяла взгляды своего морганатического супруга и всячески ему помогала во всех его начинаниях. По существу, она сделала его королём, хотя он так и не назывался, ибо республика продолжала существовать и процветать благодаря его стараниям. Но это он решал вопросы войны и мира, это он следил за выполнением законов и пополнением республиканской казны. Никто другой не проник так глубоко в индивидуальность города и не потратил столько сил и средств, чтобы эту индивидуальность развить, как Козимо Старший.

Фло не ошиблась с выбором мужа: под его покровительством родился и развивался город эпохи Возрождения, которым мы сегодня так восхищаемся, а она так гордится. Когда после тяжёлой болезни Козимо скончался в 1464 году, городские власти написали на простом надгробии в семейной церкви Медичи, носящей имя Сан-Лоренцо, слова, которые как нельзя более подходят этому человеку: pater patriae (отец отечества).

Но далеко не все оплакивали смерть некоронованного короля. Если так называемые народные флорентийские массы Медичи поддерживали, то аристократы и большинство очень «жирных» пополанов их ненавидели. Задыхаясь от зависти, они пытались с ними покончить, и время от времени им удавалось выдворить «безродных выскочек» из города, а их имущество разграбить. Однако всякий раз Флоренция возвращала семью Медичи, и недруги продолжали плести интриги и распускать слухи.

Все тосканцы остры на язык, а жители Флоренции в особенности, от них пощады не жди. Фло и сама за словом в карман не лезла: могла и отбрить, и отрезать, и припечатать. Тем не менее её задевало за живое бесконечное муссирование темы незнатного происхождения Медичи и внешней непородистости. Положить конец шуткам и язвительным замечаниям Фло не могла – всем рта не заткнёшь, поэтому она пошла другим путём. Отныне она решила женить всех отпрысков Медичи на знатных девицах, а особей женского пола выдавать замуж исключительно за видных аристократов.

Первый эксперимент Фло поставила на сыне Козимо Старшего Пьеро Подагрике, сосватав ему Лукрецию Торнабуони – девицу из старинной, богатой и влиятельной семьи. Результат превзошёл все ожидания: у них родился мальчик Лоренцо, ставший великим человеком и получивший прозвище Великолепный. О нём написана масса книг, и все они рассказывают о его блестящем правлении, его любви к знаниям и искусству, его вкладе в развитие науки и поэзии в Тоскане. Однако в них мало говорится о том, каким он был замечательным отцом, и сыном, и мужем, как любил он свою семью и как обожали его дети.

После кончины матери в 1482 году Лоренцо отправил 27 писем разным людям с сообщением о постигшей его утрате. «Я испытываю страшное горе, – писал он. – Потерял я не просто мать, а единственное убежище от неприятностей и вдохновительницу всех моих начинаний». Поговаривали, что великий человек никогда ничего не делал, не посоветовавшись с матерью, и что её решения часто были мудрее, чем у сына.

Лоренцо был миллионером в третьем поколении и рос как принц. Он интересовался политикой и искусством, а не торговлей и банковским делом, которым обучали его отца и деда. Внук Козимо Флоренции очень нравился; единственное, что её огорчало, – это внешность молодого человека. Был он некрасив, лишён обаяния, имел землистый цвет лица и грубый голос, а от матушки-аристократки Лукреции Торнабуони ему достался утиный нос. Однако с лица воду не пить, и стоило ему заговорить, как о его непривлекательности тут же все забывали.

Когда пришло время Лоренцо жениться, Фло, озабоченная улучшением не только родовитости своих морганатических партнёров, но и их внешних данных, отправила Лукрецию в Рим взглянуть на красавицу Клариссу Орсини, происходившую из старинного рода. В отчёте заботливой мамы о смотринах невесты мы читаем: «У девушки два больших достоинства: она высокая и белокурая…» Свадьба Клариссы и Лоренцо была исключительно пышной. Со временем в семье появились три мальчика и четыре девочки. Если девчушки были похожи на папу, то им не позавидуешь: посмертная маска Лоренцо Великолепного похожа на лицо солдата удачи – такое оно грубое, упрямое и властное. Впрочем, при подписании брачных контрактов предпочтение отдавалось деньгам и знатному происхождению, а вовсе не внешним данным. Даже на Медичи не всегда хватало «правильных» невест: чтоб была и знатной, и богатой, и просто красавицей.