Газета Завтра Газета - Газета Завтра 35 (1187 2016)

Валентина Левко была первым представителем России на XIV Генделевском фестивале в Галле, в Германии. Газета "Фрайхайт", отметив теплоту чувств, сочность, полноту голоса, назвала Валентину Левко "вокальным феноменом". Валентину Николаевну часто приглашали исполнять альтовые партии в Реквиемах Моцарта и Верди, Девятой симфонии Бетховена и 3-й Малера, в ораториях и кантатах Баха, Генделя, советских и русских композиторов. Она сотрудничала с самыми выдающимися дирижёрами планеты, выступала почти во всех самых знаменитых залах мира. С её участием были подготовлены и впервые в СССР исполнены "Страсти по Матфею" Баха, "Реквием" Кабалевского, вокальные циклы современных авторов.

Голос Валентины Левко звучит в целом ряде художественных и документальных фильмов: "Простая история", "Чайковский", "Свадьба в Малиновке", "Арии Баха и Генделя", "Поёт Валентина Левко" и др. На встречах со студентами Валентина Николаевна представила фондовые записи — истинный подарок людям! — 11 дисков, подготовленных мировой фирмой "Бриллиант Классик", где можно услышать музыку от барочной до песен народов мира. Валентина Николаевна собирала их, когда ездила на гастроли; эти песни дарили слушатели разных стран, на этих дисках записи, которые останутся навсегда нашим потомкам; будут услышаны голоса дивной красоты, совершенного мастерства — среди них замечательные записи "Арии Любаши" из "Царской невесты" Римского-Корсакова, ария Графини из "Пиковой дамы" Чайковского, дуэты с Иваном Козловским.

Одним из важнейших деяний своей жизни Валентина Левко справедливо считает создание Центра вокального искусства, где она является художественным руководителем. Ею двигал не карьерный интерес, а озабоченность судьбой русской национальной культуры. Цель работы школы — сохранение и развитие традиций русского классического вокала, уникального явления отечественной национальной культуры, стремление беречь и лелеять их. Это единственный в своём роде образовательный центр для многочисленных желающих учиться правильно петь, где есть большой выбор занятий и форм обучения для детей и взрослых.

Для артиста, педагога, пассионария, ведущего жизнь полную красоты, смысла, ума, творческой активности, любви к людям, к родному искусству, очень важной ипостасью является общественная деятельность; в её душе живут думы о стране, думы о будущем. Большой художник, устремляя взгляд в будущее, "видит то, что временем закрыто". Дети в этом вокальном центре поют удивительно чисто, выразительно. Кто-то из них обязательно укрепится в профессии; вырастет русская художественная, интеллектуальная молодёжь. Осуществится великая русская мечта. Силой и верой таких людей живёт страна.

Невзороф:Live

Александр Проханов

Политика Общество

главы из нового романа

Глава 1. Сотворение

В современной палеонтологии широко используются методы Кювье, знаменитого учёного, который, отыскав клюв древней птицы, сумел по нему восстановить весь её образ: биологию, поведение, состояние внутренних органов. Однажды в степях Средней Азии, в холмах Туркменистана, там, где водятся куланы и лошади Пржевальского, учёные при раскопках обнаружили зуб, который датировали третьим тысячелетием до нашей эры. Зуб принадлежал пралошади, дикому древнему коню. Немецкие учёные, которые вели раскопки, решили по этому зубу восстановить первоначальный облик существа. И когда после долгих усилий с использованием биологического моделирования, дизайна, сравнительной анатомии, зоологии, а также астрологии и алхимии им удалось восстановить первоначальный образ особи, она поразительным образом напоминала Александра Глебовича Невзорова.

Конечно, это сходство было чисто внешним и не сущностным. Слепленный из воска, из глины, которую ласточки используют для создания своих гнёзд, этот восковой глиняный Адам нуждался в оживлении, в том, чтобы в него встроили живые гены. И германские учёные, среди них и внук известного доктора Менгеле, прославившегося своими экспериментами в концлагерях, для оживления данного муляжа использовали генетические коды, генетические материи дикорастущей крапивы, белой мыши и фон Риббентропа.

Когда оживлённая особь восстала из праха и заговорила, первое, что она потребовала, чтобы её фамилия "Невзоров" кончалась на "ф", и перед фамилией употреблялась приставка "фон". Исследователи, не желая травмировать вновь обретённое существо, решили пойти навстречу, и, действительно, оно стало называться Александр Глебович Невзороф. Впрочем, без приставки "фон".

Новоявленный Невзороф подвергся сложнейшим лабораторным преобразованиям. Прежде всего его завернули в кумранский свиток, написанный на пергаменте из свиной кожи, и держали несколько дней при температуре плюс 60 градусов. После чего рукописный текст с одной кожи перешёл на другую.

Затем, решив использовать Невзорофа как главное клерикальное оружие, его стали притравливать на выпускниках ближайшей духовной семинарии. Невзороф очень быстро брал след, догонял испуганного семинариста, рвал на нём одежды, и несчастный в панике укрывался в соседних приходах.

После того как ненависть Невзорофа к поношенным иноческим рясам была установлена и зафиксирована, его поселили на чердаке Казанского собора Санкт-Петербурга, где ещё сохранилась рухлядь Музея атеизма, который прежде находился в Казанском соборе. Там, среди неопознанных мощей, среди железных кандалов времён инквизиции, а также злобных антирелигиозных статеек Емельяна Ярославского Невзороф провёл не один месяц. После этого испытатели решили вывести его в свет. И из Казанского собора прямиком направили в фешенебельную гостиницу "Гельвеция", где в то время "Эхо Москвы" открывало свою студию. В этой студии подвизалась прелестная журналистка "Эха Москвы" Ольга Бычкова, которой подбросили Невзорофа в качестве собеседника. Перед началом передач Бычкова и Невзороф удалялись в закрытое помещение гостиницы, проводили там час или больше. И изумлённые обитатели слышали, как раздаётся звук, похожий на тот, что издаёт лошадь при пережёвывании овса. Ольга Бычкова выходила оттуда в раздумьях, недоумении, пыталась выпутать из своей прекрасной причёски конский волос. Но очень скоро этот восхитительный дуэт распался. Вместо очаровательной, робкой, застенчивой Ольги Бычковой появился Виталий Дымарский, который никогда не любил лошадей, страдал по отношению к ним настоящей фобией и всегда в своих поездках в засушливые зоны Средней Азии использовал не пони, не мулов, не лошадей, а ездовых собак. Теперь из закрытой комнаты раздавалось покрикивание "цоб-цобе!", и постепенно лошадиное ржанье сменялось жалобным собачьим поскуливанием.