Газета Завтра Газета - Газета Завтра 44 (1196 2016)

Что же это за абстрактное "воздействие" на волю и сознание противника? И почему для автора "страшнее кошки зверя нет", то есть любая война оказывается "информационной"? Видимо, причиной тому принципиальное неразличение войны деформационной (той самой, "настоящей", "горячей" и т.д.), где звенят мечи, гремят пушки, летят ракеты, где объектом военного воздействия становятся человеческие плоть и кровь, а также военная техника, заводы, поля и дороги противника; войны информационной, направленной на "впечатывание" в поведение противостоящей системы иных законов бытия, предписанных победившей стороной; и войны трансформационной, изменяющей системные ценности и смыслы недавнего противника.

До середины XIX века военные действия шли на суше и на море. С созданием самолётов прежние навыки войны во многом утратили своё значение. Точно так же с созданием межконтинентальных ракет "господство в воздухе" перестало быть главным приоритетом. В данной аналогии "приращения пространств войны" "обычным" войнам соответствует земноводная стихия, "информационным" — воздушная, а космос "звёздных войн" сопряжён с войной трансформационной, о которой некогда говорил апостол Павел: "Брань наша не против плоти и крови". И он, сам некогда претерпевший чудесное превращение из фарисея и гонителя христиан Савла, хорошо знал, о чём говорил.

А нынешняя Украина, пример которой неоднократно приводит на страницах своей книги Олег Матвейчев, — это пример уже не "чисто" информационной войны (которая велась со второй половины XIX века под лозунгом "Почему Украина — не Россия"), но войны трансформационной, направленной уже на "тотальный конфликт" "незалежных" против "москалей", независимо от их биологических, культурно-исторических и прочих связей. У операторов этой войны — уже наработанные технологии, чуть ли не с XIV века обкатанные на противостоянии православных сербов и хорватов-католиков, чьи языки ещё ближе друг к другу, чем русский и украинский.

Александр Полюхов: "Мы выдержим!

Владимир Винников

беседа с отечественным разведчиком и писателем

Владимир ВИННИКОВ. Александр Александрович, вашу «шпионскую трилогию» переиздает «Книжный мир». Как она появилась?

Александр ПОЛЮХОВ. Это – своего рода история падения СССР и появления нынешней России. Я 20 лет снабжал Родину любой информацией, которая ей была необходима. Стал свидетелем важнейших событий в мире и в нашей стране. Некоторые из этих событий хорошо известны, про иные мало кто знает, а подробности других даже рассказывать еще нельзя.

ВВ. Как сегодня оцениваете ту эпоху? Какой была мощь Советского Союза по сравнению с западным блоком?

АП. Военный потенциал СССР был абсолютно сопоставим с возможностями США и их союзников. Наша экономика сильно отставала, но уровень потребления в СССР был существенно ниже, чем на Западе, что в собственно военной сфере нивелировало общее западное превосходство. Но во второй половине 70-х годов стало ясно: к новым реалиям политическая система СССР адаптироваться не в состоянии.

ВВ. «Не в состоянии» - это неспособность или нежелание?

АП. Неспособность «внизу» и нежелание «наверху». Престарелых членов Политбюро ЦК КПСС – фамилии их известны – обуревали одновременно мания величия и комплекс неполноценности. Они знали: «догнать и перегнать Америку» не получится. Поэтому политика СССР была реактивной: инициативу Москва уступила Вашингтону, лишь отвечала на его действия. Шли негативные процессы в идеологии. Стала популярной теория, что раз в капиталистических странах коммунистов зажимают, то для всемирно-исторической победы нужны сначала революции в «третьем мире». Объявит вождь племени себя марксистом – сразу ему оказывается «помощь».

Так страна попала в афганскую ловушку, куда нашу страну усиленно заманивали, но в которую наше руководство само хотело войти. Кремлю хотелось сделать Афганистан социалистическим. Мухаммед Дауд, который правил в Афганистане до переворотов, как-то заявил, что отлично чувствует себя, когда прикуривает американскую сигарету от русской спички. И всё там было неплохо, без внешнего вмешательства в межплеменные дрязги. Но Политбюро, игнорировало рекомендации разведки, проявило политическую неадекватность, которой грамотно воспользовались США и их сателлиты. Думаю, даже за пятую часть потраченных в результате на Афганистан денег мои коллеги купили бы всех, кто там имел вес.

ВВ. За годы американской оккупации производство опиатов в Афганистане выросло в сотни раз, сделав страну «лидером» героинового рынка. А СССР там строил больницы и заводы …

АП. Появление войск США обычно всегда сопровождается взлетом наркобизнеса: Турция, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Косово... В 80-е годы через «Афган» прошло полмиллиона наших военнослужащих и гражданских, которые своим потом и кровью латали разрыв между словом и делом КПСС. Исполнение «интернационального долга» породило «афганский синдром», который усилился «чернобыльским синдромом» и стал важной причиной событий и 1991-го, и 1993-го годов. «Развитой социализм» в СССР так и не развился.

Работая за границей в качестве журналиста, я имел возможность сравнивать, что происходит там и в нашей стране. «Скандинавский социализм» тогда был реален: доходы и расходы в Швеции или Дании распределялись более равномерно и грамотно, чем в Советском Союзе.

ВВ. А как они сегодня себя позиционируют? Та же Швеция? Нобелевская премия, собственная ядерная программа, двухвековой нейтралитет…

АП. Национальная и скандинавская специфика ощущаются всё меньше. Литература и кино встраиваются в глобальную культуру, общество становится скорее западно-европейским, чем собственно скандинавским. Экономически регион полностью интегрирован в северо-атлантическую сферу и всё больше втягивается военно-политически: Финляндия размышляет о вступлении в НАТО, а Швеция разрешила присутствие иностранных войск на своей территории.

Самобытность теряется и в социальной сфере, «скандинавский социализм» переживает кризис. Миграционное нашествие дестабилизирует общество. А ведь в прошлом Швеция, кстати, первой стала активно принимать иммигрантов и достаточно успешно их адаптировала.

ВВ. У вас после краха Советского Союза была возможность лично встроиться в «западный рай». Почему вы ею не воспользовались?

АП. Западные коллеги намекали, что мои способности им были бы весьма полезны и оценены по достоинству. Но я - патриот. Предав Родину, человек оказывается в ситуации, когда от него требуют сведения или действия, затрагивающие жизненные интересы страны. На путь предательства встают слабые духом. Если не любишь Россию, значит, не любишь её народ, не любишь и себя самого. Куда бы ни уехал мизантроп - от себя не убежать.