Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Советского Союза

Но реально по своему «весу» в руководстве, по авторитету и деловым качествам лидировали не Маленков или Хрущев. Лидировал Лаврентий Павлович Берия — к тому же давно действовавший в «связке» с Маленковым. В последующих «разоблачительных» кампаниях была создана легенда о Берии как о главном «сталинском палаче», абсолютном чудовище. Но в действительности те, кто уничтожил Берию, свалили на него многие собственные преступления. Например, Маленков в период «ежовщи-ны» курировал НКВД в Политбюро, то есть всю кампанию «большого террора», лично осуществлял «чистки» в Белоруссии. А Хрущев руководил репрессиями в московской парторганизации и на Украине. Даже в 1939 г., когда террор целенаправленно сворачивали, он так размахался, что останавливал его Сталин — направил телеграмму: «Уймись, дурак».

Берия был одним из типичных коммунистических деятелей своей эпохи — волевой, жестокий, хитрый, поднаторевший в интригах внутрипартийной борьбы. Но был человеком умным, умевшим широко и глубоко мыслить, а садизмом и кровожадностью он никогда не отличался. Еще в 1924 г., будучи заместителем председателя ЧК Грузии, пытался предотвратить готовившееся там восстание весьма своеобразным способом — допустил утечку информации, что о заговоре известно. Чтобы националисты отказались от выступления и не случилось кровопролития. (Хотя они предупреждению не вняли, сочли провокацией.) В 1937—38 гг., возглавляя компартию Грузии, он действовал весьма умеренно — под расстрелы и в тюрьмы там попало 5 тыс. человек. Не берусь судить о персональной вине или невиновности каждого, но для Грузии, где даже в партии хватало националистов, троцкистов, людей, связанных с грузинскими масонами-меньшевиками, цифра не такая уж большая. А уж с масштабами репрессий на Украине или в Белоруссии она ни в какое сравнение не идет.

Как раз из-за того, что Берия проводил чистки взвешенно, Сталин выдвинул его на замену Ежову. А следующая кампания репрессий, которую возглавил Берия, нацеливалась на виновников беззаконных арестов и казней, на тех, кто устроил «ежовщину». Под руководством Лаврентия Павловича был осуществлен масштабный пересмотр дел, прошли массовые реабилитации. В 1939 г. по поручению Сталина он провел освобождение из мест заключения тысяч священнослужителей и мирян, осужденных по «церковным» делам. Тогда же при НКВД был создан отдел, занимавшийся вопросами Церкви. Сперва он занимался пересмотром дел, потом осуществлял негласный надзор за Церковью, но при этом и защищал ее от нападок и поползновений — ведь до сентября 1943 г. аппарат патриархии в Москве существовал «неофициально», не имея в государстве определенного статуса.

Берии пришлось во многом выправлять и катастрофические последствия «ежовщины». Как уже отмечалось, в кампаниях террора 1937–1938 гг. была полностью разгромлена советская разведка, парализована оборонная промышленность. За решеткой очутились Туполев, Мясищев, Петляков, Королев, Томашевич и много других конструкторов, инженеров, директоров заводов. Берия не только обеспечил их реабилитацию, но взял под персональную опеку, помогая им восстанавливать работу своих предприятий и конструкторских бюро.

А возрождение разведки Лаврентий Павлович возглавил лично. В помощники себе он привлек П.А. Судопла-това, которого вслед за многими сослуживцами уже готовились исключить из партии и арестовать. По его заявкам Берия скопом освободил всех еще уцелевших специалистов, находившихся в тюрьмах и лагерях. Кроме того, он добился, чтобы ему поручили в Политбюро курировать стратегическую разведку. Таким образом Берия подчинил себе и централизовал спецслужбы разных ведомств, ИНО НКВД, ГРУ РККА и др., ранее действовавшие вразнобой и конкурировавшие между собой.

Как вспоминает Судоплатов, Берия кардинально пересмотрел стратегию советской разведки. С начала 1920-х годов главными ее задачами считались организация диверсий через иностранные компартии и борьба с эмигрантскими центрами, хотя эти центры почти никакой опасности для СССР уже не представляли. Тем не менее против них осуществлялись сложные операции, тратились огромные средства. Берия перенацелил резидентуры на политическую, экономическую, военную разведку, на вербовку или внедрение агентов влияния в иностранных правящих кругах. Начались энергичные мероприятия по реанимации разведывательных сетей. В предельно сжатые сроки, всего за два года, оставшиеся до войны, механизмы советских спецслужб за рубежом снова стали работоспособными и не уступали германским или британским.

В 1942 г. Берия в качестве члена Государственного Комитета Обороны ничтожными силами, почти на голом месте, организовывал оборону Кавказа — и с этим тоже успешно справился. А после 42-го он уже не имел отношения к карательным органам. Произошла реорганизация, от НКВД отделился НКГБ под руководством Меркулова. А от НКГБ отделили стратегическую разведку — она осталась в подчинении Берии. Кроме того, он был назначен курировать в Политбюро науку, разработку новых видов вооружения. Под его эгидой организовывался целый ряд научных учреждений, он стал основателем Московского механического института боеприпасов (впоследствии Московского инженерно-физического института).

Берия был определен и руководителем Специального комитета — возглавил работы по созданию ядерного оружия. Причем объединение в одних руках стратегической разведки и «спецпроекта» вполне себя оправдало. Советские агенты получали ценные данные об американских разработках в данном направлении, поэтому наши ученые смогли избежать многих промежуточных экспериментов, отказаться от тех или иных направлений исследований. Но обвинять Советский Союз в «похищении» секрета атомной бомбы было бы глупо. Хотя бы потому, что американцы пользовались теми же методами — их спецслужбы постарались выдернуть из Европы и перебросить в США Эйнштейна и других ученых, вели настоящую охоту за разработками нацистской Германии. Ну а итог поединка известен. СССР крайне вовремя, в самый разгар «холодной войны» получил ядерное оружие, что позволило предотвратить войну «горячую» и надолго обеспечить в мире относительное равновесие.

Байки о пристрастии Берии к женскому полу, соблазнениях и похищениях на улицах красивых дам — не более чем грязные сплетни. Лаврентий Павлович был убежденным и любящим семьянином. Впрочем, мифы о женщинах даже в принципе не могли быть достоверными. При Сталине вести себя подобным образом для любого государственного деятеля было бы смертельно опасно. Хватило бы одного доноса Абакумова (а он с Берией враждовал). Кем-кем, но дураком Лаврентий Павлович никогда не был.