Александр Хинштейн - Кризис

Так и финансовые кризисы. Они проистекают потому, что мы просто не понимаем до конца сущности законов экономики и не умеем делать прогнозов. Но каждый кризис заставляет нас учиться делать систему устойчивее.

Преодолевая финансовые кризисы, человек стал использовать золото и серебро как эквиваленты, придумал монеты, усовершенствовал их…

Столкнувшись с переизбытком золота, люди начали искать новые эквиваленты… Как только нашли, тут же «тюльпанная лихорадка» породила новый кризис. И тоже с положительным результатом: развитие финансовой системы вызвало к жизни бумажные деньги… Экономика стала еще динамичнее, активнее… и еще менее устойчивой.

Стоило ввести бумажные деньги, как оказалось: кризисы эпохи металлических денег — были еще цветочками. Ягодки поджидали человечество впереди…

Разобравшись с золотом, серебром и порченой монетой, перейдем теперь к деньгам, более нам привычным: бумажным.

В каком-то смысле существовали они всегда. Их, правда, уместнее называть не бумажными, а текстовыми: ведь они появились еще до изобретения бумаги. Известны расписки египетских и финикийских купцов, по которым предъявитель мог получить немалое количество золота. (Папирусные деньги, если хотите.) В Вавилоне давали расписки на глине. (Глиняные деньги, если угодно.)

Все это была валюта, стоимость которой состояла не в материале, на котором написан текст, а в самом тексте.

Эти деньги не были основными. Они играли вспомогательную роль, но они были. Однако даже эти вспомогательные текстовые деньги позволили поставить организацию экономики на совершенно новый уровень. И — нетрудно догадаться — вызвали к жизни кризисы невиданного масштаба.

Без бумажных денег стала бы невозможна или, по крайней мере, весьма осложнилась международная торговля в Средневековье. Например, торговля между Галлией-Францией и мусульманскими странами.

Деньги в те времена ходили только металлические, стоимость их определялась по весу, и как нетрудно понять, большие суммы тянули очень и очень прилично. Для того чтобы купить крупную партию товара, пришлось бы брать с собой десятки, а то и сотни килограммов золота и серебра.

К тому же путешествия в тогдашнем мире скукой бизнес-класса не отличались: по морям шастали пираты, они золото очень любили. В живописных лесах, через которые протянулись старые римские дороги, разбойников бродило больше, чем кабанов и оленей.

Естественно, купцы старались не брать в дорогу слишком много наличности. Часто они даже одевались поскромнее и при встрече с подозрительными людьми притворялись паломниками или бедными горожанами, идущими проведать бабушку.

В этом занятии купцам очень помогала такая вещь, как заемное письмо: прообраз крупных банковских купюр, чеков и векселей.

Допустим, собрались вы в город Хайфу, чтобы купить там большую партию сукна и доставить ее в город Массилию — нынешний Марсель. Для этого с собой придется прихватить два-три центнера золота и серебра.

Ваше появление на большой дороге с такой поклажей может вызвать нездоровое оживление в разбойничьих шайках и просто у местных крестьян. Они и несколько монет сразу не видели! Деньги портят людей, это известно любому коммерсанту.

В порту масса людей будут знать, кто и что именно грузит на корабль. Средневековый Сильвер вполне может послать средневекового Черного Пса сообщить мессиру Флинту, что на таком-то корабле плывет много красивых монет… И совершенно не факт, что вы доплывете куда следует.

Но вам вовсе и не надо привозить в порт золото. И вы идете не к погонщику мулов, чтобы погрузить на них свой драгоценный груз, а к почтенному купцу Манассии (Иосифу, Иуде, Якову… неважно). Отдаете ему деньги. А почтенный Манассия пишет письмо своему знакомому, почтенному Якову, живущему в городе Яффе!

Ваша задача — получше спрятать не три центнера золота, а всего-навсего небольшую бумажку… В Яффе же вы приходите к почтенному Якову и вручаете ему письмо… Этот человек прекрасно знает того, кто вам это письмо вручил. Он с удовольствием даст вам необходимые центнеры золота… вашего собственного золота! Конечно, за минусом небольшого «банковского» процента. Вы покупаете сукно и едете с ним в Марсель, а потом везете его в глубь страны. При этом вы не имеете в кошельке ни на грош больше, чем нужно для собственного прокормления. И не вызываете нездорового ажиотажа в притонах у Большой Дороги.

Да, конечно, вы платите почтенным Яковам из Манассии и Яффы некий процент. Это их собственное маленькое Эльдорадо, этим они и живут. Но ведь и купцу это выгодно — пользоваться папирусно-пергаментно-кожаными деньгами.

Оборот таких денег полностью держался на честном слове и доверии. Личные связи, дружба, родство играли здесь важнейшую роль. Понятно, куда мы клоним?

Потому-то, как справедливо сказано в очерках истории еврейского народа под редакцией профессора Этингера [14] Библиотека-Алия, Иерусалим, 1994. , и отмечается «…огромное значение евреев в международной торговле и материальной культуре Западной Европы периода Меровингов и Капетингов до середины XI века».

Впрочем, с ΧΙ-ΧΙΙ веков точно так же действуют и итальянские купцы, с XII-XIV — английские и фламандские…

На Великом Шелковом пути, от Китая до Византии, существовала аналогичная система: даже самый богатый купец, отправляясь в путь, вез с собой не тюки с золотом, а заемные письма.

Без таких писем и международной торговли не было бы, мир оставался бы почти неосвоенным.

Средневековье — это обязательно еще и крестовые походы (1095–1270 годы). Пишут о них очень красиво: трубят трубы, прекрасные дамы машут надушенными платочками, скачут закованные в броню благородные рыцари… Романтика, одним словом!

Романтика романтикой, но деньги — к деньгам. Сколь ни странным может это показаться, но крупнейшей банкирско-ростовщической организацией той эпохи являлся знаменитый рыцарский Орден тамплиеров (он же — Орден храмовников).

История его создания восходит к 1118 году, когда девять французских рыцарей объединились в военно-монашеский орден — «для охраны паломников, следующих в Иерусалим». Король Иерусалимский Балдуин Второй принял рыцарей с распростертыми объятиями и даже выделил им часть собственного дворца, построенного на месте древнего Соломонова храма. (Отсюда и название общины: храм — Temple.)