Александр Хинштейн - Кризис

Можно, как угодно относиться к реформам Петра I, но нельзя не восторгаться его энергией и решимостью в проведении своего курса. Если надо — сам рубил головы стрельцам, но поставленной цели достигал. Как и Сталин, сумевший железной рукой вывести страну из страшного военного кризиса.

Очень важно учиться на собственном прошлом и не только на успехах, но и на ошибках. Блестящие результаты реформ Витте пошли прахом лишь потому, что российская элита перегрызлась между собой и ввергла Россию в войну и революцию. А Николай II оказался слишком слаб, чтобы пресечь развал и рвачество, себялюбие, игру амбиций возле престола.

Не дай нам бог наступить на те же грабли вновь; разобщенность и болтовня — извечная российская болезнь. Даже после разгрома Белого движения, эмиграция не смогла этот недуг превозмочь; все между собой продолжали собачиться — Деникин с Врангелем, митрополит Антоний с митрополитом Евлогием, великий князь Николай Николаевич с императорским кузеном Кириллом Владимировичем. Вот и проспали в этой возне Россию.

Едва начался кризис, мгновенно заулюлюкала оппозиция. Ее лидеры даже не особо скрывают своего торжества. Чем хуже стране — тем лучше для них; в процветающем государстве они и даром никому не нужны. Все, что делает власть, им не нравится по определению.

(Экс-премьер Касьянов договорился даже до того, что кризис «на 80 % вызван неправильной и даже вредной политикой наших властей и только на 20 % — внешними факторами». После чего, злорадствуя, пообещал, что уже «в марте-апреле граждане со всей остротой осознают, куда нынешняя власть привела страну».)

Раскачать, расшатать ситуацию — единственный их шанс на реванш. Потому и выводят людей на улицы, устраивают митинги и пикеты. Хотя в кризис, как и в войну, нации следует, напротив, объединяться, вставать плечом к плечу.

Уж как белая эмиграция ненавидела коммунизм и лично товарища Сталина! Новая власть отняла у этих людей все: прошлое, настоящее, будущее. Однако стоило Гитлеру напасть на Россию, большинство эмигрантов забыли былые обиды. Почти все они встали на сторону СССР, многие пошли в партизаны или вступили в Сопротивление. (Кстати, даже сам этот термин придуман был русскими эмигрантами Вильде и Левицким, которые с первых же дней войны издавали в Париже газету с аналогичным названием, за что впоследствии были казнены гестапо.) Только в рядах французского Сопротивления погибли сотни русских эмигрантов — в основном, представителей известных дворянских фамилий.

Бывший лидер кадетов, ярый ненавистник Советской власти Павел Милюков писал в те годы:

«Бывают моменты, когда выбор становится обязательным. Правда, я знаю политиков, которые по своей "осложненной психологии" предпочитают отступать в этих случаях на нейтральную позицию. "Мы ни за того, ни за другого". К ним я не принадлежу…»

А все потому, что это была не война одного диктатора с другим. Это была война внешнего врага против их родины, а значит — и против них самих…

Не любите Путина с Медведевым, не любите «Единую Россию» — бога ради, никто вас не заставит. Но кризис — та же война. А значит, перед лицом единой опасности любые противоречия должны отойти на второй план.

Вообразите себе: осень 1941-го, враг на подступах к столице. Но вместо того, чтобы строить оборонительные рубежи или уходить в ополчение, тамошние несогласные, счастливо избежавшие подвалов НКВД, начинают подвергать обструкции все действия власти. Выходят на демонстрации, пикетируют штабы, в собственных газетах призывают сбросить оковы сталинской тирании.

Все (ну, или почти все), что они говорят — абсолютная правда.

И Сталин — тиран. И ошибок наделала власть немало.

Многие военные операции спланированы через пень колоду, целые дивизии отправляются на убой.

Вот только время для момента истины выбрано… м-м, не самое удачное…

Нетрудно предположить, чем закончились бы в 1941-м подобные дискуссии; по законам военного времени, без суда и следствия… И ведь, при всей правоте этих граждан нам ни чуточку их было бы не жаль…

В середине 1930-х многие американцы тоже не понимали действий Рузвельта. Миллионы участвовали в забастовках. Но Рузвельт не слушал ничьих истеричных криков. Он знал, чего хочет, пер напролом и вывел-таки США из кризиса. Те, кто бастовал и ходил с плакатами к Белому дому, должно быть, чувствовали себя потом не совсем удобно.

Без сильного лидера, вожака спасение невозможно. Это — аксиома. Екатерина Великая, Николай I, Александр I и Александр III, Сталин — все, кто сумел вывести Россию из кризиса, были непременно сильными, державными правителями. А вот властители слабые, нерешительные — Николай II, Хрущев, Горбачев, Ельцин — лишь сильнее загоняли страну в смуту и хаос.

Можно долго спорить, в чем ошибки, а в чем удачи нынешней власти. И того, и другого имеется с избытком.

По одну сторону — не дошедшие до потребителя банковские кредиты, не полученные промышленностью обещанные средства, сгоревшие в западных ценных бумагах миллиарды из Стабфонда, монетаристские благомечтания г-на Кудрина.

По другую — сохраненные социальные обязательства, сниженные налоги, пособие по безработице, спасенная банковская система, удержанный от стремительного падения рубль, растущий золотовалютный запас.

Могло быть лучше? Возможно. А хуже? Еще как! (Примеры оного, слава богу, до конца не забылись.)

Но какие бы пусть даже самые справедливые претензии ни имелись у нас к Кремлю и Белому дому, одно мы знаем совершенно точно — коней на переправе не меняют.

Капитан, правящий кораблем в шторм, должен довести свое дело до конца; благо — из одной бури судно он уже сумел вывести. Не мешайте ему, и тогда, когда стихия закончится, рассеются тучи и появится на горизонте земля…

Так совпало, что аккурат в разгар кризиса на экраны страны вышел фильм Владимира Бортко «Тарас Бульба».

Казалось бы, что нового в истории запорожских казаков, хрестоматийную повесть Гоголя каждый помнит еще со школы.

Никто и представить не мог, что кассовые сборы фильма побьют все рекорды, обогнав даже фантастические блокбастеры. И это, думается нам, неспроста.

В условиях кризиса людям, как никогда, нужна вера. В национальную идею. В героев прошлого и настоящего. В счастливое будущее. В себя самих, в конце концов.

И как хочется вслед за Тарасом Бульбой воскликнуть:

«Да разве найдется на свете такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»

И правда. Разве найдется?..

Очень трудно описывать историю, которая совершается у тебя на глазах. Еще труднее — предсказывать ее будущее.