Абдурахман Авторханов - Ленин в судьбах России

Канун большевистского переворота характеризуется в лагере демократии растерянностью, беспомощностью и всепронизывающим чувством обреченности. Каждый кивает друг на друга — Временное правительство на ЦИК Советов, а ЦИК на Временное правительство. Вожди злополучной русской демократии, как правящие, так и оппозиционные, настолько ослеплены внутренними интригами и дрязгами, что в них они проявляют больше изобретательности, чем в поисках средств против надвигающейся катастрофы. Они словно не знают, что сидят на одном корабле, который дал течь и плывет по морю, полному подводных рифов. Однако слышны не сигналы "SOS", а издевательский совет обезумевшей толпы: "Кум, не трать силы, спускайся ко дну!" И февральский "кум" спустился ко дну без славы, без героизма и даже без подобающего в этой ситуации драматического жеста а ля Дантон из французского "февраля": ”0 безумцы, зовущие "к топору", знаете ли вы, кого ведете под топор гильотины — вы ведете под него Великую Русь!"

Если бы октябрьский заговор ЦК потерпел поражение и его непосредственные участники были бы посажены на скамью подсудимых, то первые два места на этой скамье заняли бы Каменев, председательствовавший на том историческом заседании ЦК от 24 октября 1917 г., на котором решили начать восстание в наступающую ночь, и с ним рядом Троцкий, давший приказ как председатель Петроградского Совета своему подсобному органу — Военно-революционному комитету — приступить к восстанию. Двух других членов ЦК — Сталина и Зиновьева — могли не судить, они намеренно создали себе юридическое алиби: они не участвовали в том заседании и, и в Смольном их в ту историческую ночь никто не видел. Неинформированный Ленин в заседании не участвовал. Только поздно ночью 25 октября он явился в Смольный, когда восстание началось и практически уже победило. И все-таки октябрьское восстание дело рук не отдельных революционеров, им руководила созданная тем же Лениным гениальная машина заговора под именем ЦК. Троцкий был талантливым "прорабом” этого механизма, а все остальные, каждый на своем месте, его "винтиками", в том числе и Сталин. В литературе об Октябре укоренились беспочвенные легенды. Одна из них утверждает, что октябрьский переворот не состоялся бы без Ленина (что очень популярно на Западе); другая, "троцкистская" легенда — Октября не было бы даже с Лениным, но без Троцкого (она очень популярна у Троцкого); третья легенда, сталинская — не Ленин и не Троцкий, а Сталин возглавил октябрьский переворот (для этой цели Сталин выдумал мифический "Партийный центр" по руководству октябрьским переворотом и назначил себя его руководителем. См. "Краткий курс").

Чтобы оспорить руководящую роль ЦК и тем самым подчеркнуть исключительную роль Ленина и свою в подготовке Октября, Троцкий выставляет ЦК как бы в роли коллектива саботажников как раз накануне восстания. Позиция Троцкого, вероятно, объясняется тем, что во время бегства Ленина и Зиновьева и ареста Троцкого и Каменева, ЦК возглавляли Сталин, Свердлов и Бухарин, а после освобождения Троцкого и Каменева ЦК фактически возглавил уже председатель фракции большевиков в ЦИК Советов — Каменев, а не Троцкий, вступивший в партию только в июле 1917 г. Да, верно, Каменев и Зиновьев считали, что условия для захвата власти даже после разгрома Корнилова и после завоевания большинства в столичных Советах еще не созрели, ибо еще неизвестно, пойдут ли провинции России за победившими в центре большевиками. Ленина в этот период — с сентября по октябрь — словно подменили: никогда не игравший ва-банк, он при каждом новом повороте текущих событий начинал требовать нового восстания! Троцкий перечисляет эти события и ленинские требования, как бы защищая Ленина и разоблачая "саботажников" из ЦК. Троцкий писал в 1933 г., когда Ем. Ярославский, а не Сталин, был авторитетом по истории партии, следующее:

"Новейшая советская историография совершенно вычеркнула из Октябрьской революции крайне важную и поучительную главу о разногласиях Ленина с ЦК, как в том основном и принципиальном, где Ленин был прав, так и в тех частных, но крайне важных вопросах, где правота была на стороне ЦК: согласно новой доктрине ни ЦК, ни Ленин не могли ошибаться… факты говорят однако другое. Ленин настаивал на поднятии восстания в дни Демократического совещания: ни один из членов ЦК не поддержал его. Неделю спустя Ленин предлагал Смилге (члену ЦК) организовать штаб восстания в Финляндии и оттуда нанести удар по правительству силами моряков. Еще через десять дней он настаивал на том, чтобы Северный съезд (Советов) стал исходным моментом восстания. На съезде никто не поддержал этого предложения. Ленин считал в конце сентября оттягивание восстания на три недели, до Съезда Советов, гибельным. Между тем, восстание, отложенное до кануна Съезда, закончилось во время его заседаний. Ленин предлагал начать борьбу в Москве, предполагая, что там дело разрешится без боя. На самом деле восстание в Москве, несмотря на предшествовавшую победу в Петрограде, длилось восемь дней и стоило много жертв” (Л.Троцкий, "История русской революции", т.2, "Гранит", Берлин, 1933).

Перечисленные Троцким предложения Ленина в разное время о разных сроках восстания хорошо известны. Они сформулированы в его секретных письмах на имя ЦК. Все они отвергались единогласно всеми членами ЦК, в том числе Сталиным, Троцким, Каменевым, Рыковым, Свердловым, Бухариным, Дзержинским, Ногиным, даже скрывающимся, как и Ленин, Зиновьевым и другими. Генштаб Ленина — ЦК держал курс на восстание с гарантией на абсолютный успех, а Ленин на этот раз явно действовал вопреки собственной доктрине: "Восстание, как и война, наука и искусство, с восстанием нельзя играть". Стратегическое превосходство над Лениным его генштаба в судьбоносные дни подготовки решающего восстания не умаляет заслуг Ленина, наоборот, еще больше подчеркивает их: Ленин создал такой совершенный механизм революции, который начал действовать наверняка и в условиях отсутствия своего рулевого, порой даже против его инструкций!

Читая тогдашнюю печать, документы правительства и разных общественных организаций и политических партий, ответственные заявления ведущих политиков того времени и мемуары активных участников происходивших событий, невольно приходишь к выводу: да, конечно, октябрьский переворот готовил и Ленин, и Троцкий, и ЦК, но не забудем и о его уникальной питательной почве, каким было безбрежное море русской анархии, приведшей к тотальному развалу государства. В самом деле, вникните в описание такого добросовестного наблюдателя и участника событий, как Суханов, когда он рисует Россию накануне Октября: