Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

С мировой славой представителя молодого поколения коммунистов на трон генсека воссел Михаил Сергеевич Горбачев. Этот «молодой коммунист» в партии состоит уже 33 года и находится в возрасте, в котором умер основатель советского государства Ленин, — в 1985 году Горбачеву исполнилось 54 года. Чтобы прослыть молодым, ему надо было очутиться в уникальной компании стариков из Политбюро. Горбачев — шестой генсек со времени учреждения этой должности. Сталин занимал этот пост 30 лет [1922–1952], Хрущев — 11 лет (1953–1964], Брежнев — 18 лет [1964–1982], Андропов — 15 месяцев [1982–1984], Черненко 13 месяцев [1984–1985].

Эпоха Сталина стала знаменита кровавыми злодеяниями тирана, эпоха Хрущева разоблачениями этих злодеяний, на эпохе Брежнева лежит печать политического безвременья и тотальной коррупции. Захвативший его трон Андропов, мелькнув как метеор по партийному небосклону, ярко осветил внутренность брежневской эпохи во всей ее неприглядной наготе. Мы, наблюдатели издалека, знали почти все пороки системы, но что эти пороки приняли столь чудовищный масштаб — мы впервые узнали из той безнадежной борьбы, которую объявил им Андропов. Правда, Андропов не разоблачал личность Брежнева, как Хрущев личность Сталина. Андропов разрешил печати в определенных границах разоблачать факты коррупции, а эти факты сами разоблачали всю эпоху Брежнева.

Кратковременное междуцарствие Черненко — этот реванш партаппаратчиков чекистам за военно-чекистский переворот Андропова, было тщетной попыткой спасти пожизненное господство одряхлевшей партийной, государственной и хозяйственной бюрократии. Генсекство Горбачева, будучи по своему стратегическому замыслу продолжением политического курса Андропова, обещает стать новой попыткой вывести Советский Союз из экономического и социального тупика. Сказанное оправдывает необходимость более подробно остановиться на должности генсека, на ее исторической эволюции, а также на определении места генсека на вершине партократии. Сокращение «генсек» — от «генерального секретаря» — принадлежит Ленину, как и инициатива создания такой должности.

Сейчас запрещено употреблять это сокращение, да еще «генеральный» надо писать с большой буквы, если говорится о некоммунистических генсеках. Пост генсека при Ленине носил исполнительно-технический характер. У генсека тогда была одна обязанность — следить за исполнением решений Политбюро и Оргбюро, и две привилегии — председательствовать на заседаниях Секретариата ЦК и руководить техническим аппаратом ЦК.

Сталин еще при Ленине начал превращать должность генсека в директивно-распорядительную власть над партией и государством. После ликвидации «ленинской гвардии» генсек стал единоличным диктатором. Все последующие генсеки — исполнители воли Политбюро. Будучи первыми среди равных олигархов, они пользуются и некоторыми привилегиями престижного характера, которыми не пользуются другие. Их имена в партийном протоколе называют первыми вне алфавита, а всех других называют в порядке алфавита. Их слова цитируют почти в каждой передовой статье «Правды» и во всех политических статьях печати страны, но слова эти выражают все, что угодно, кроме остроумия, оригинальности или новой мысли, других олигархов не принято цитировать. Каждый член коллективной диктатуры в своем выступлении, о чем бы речь ни шла, должен обязательно сослаться на указание генсека. Каждого генсека при его личной характеристике надо величать «выдающийся партийный и государственный деятель», других членов диктатуры называют «видными партийными и государственными деятелями». Только один генсек имеет право быть названным «продолжателем дела Ленина». Но и тут есть свои нюансы в терминологии. Сталин и Хрущев прямо назывались «продолжателями дела Ленина», Брежнев был «продолжателем великого дела Ленина», в данном контексте прилагательное, как это парадоксально ни звучит, снижает ранг Брежнева, как «продолжателя дела Ленина», ибо продолжателями «великого дела» Ленина являются все коммунисты. Андропов не разрешил поставить себя рядом с Лениным. Что же касается Черненко, то через год его генсекства член Политбюро Гришин назвал Черненко «продолжателем ленинского дела». Это было уже выше Андропова, но ниже Брежнева. Горбачев не прицепил Черненко к Ленину, но зато назвал зримо умирающего генсека «душой Политбюро».

Есть у генсека еще и другая, для практической политики правящей догматической партии весьма важная, привилегия — это сан главного теоретика партии. Только генсек имеет право выдвигать оригинальные теоретические новшества в марксизме-ленинизме и пересматривать его устаревшие или просто неугодные сегодня догматы. Заметим сразу. Ни один из генсеков, включая Сталина, никаких новых теоретических вкладов в марксизм-ленинизм не сделал. Даже те «вклады», которые приписывались послесталинским генсекам, делали не они лично, а их советники и референты.

Русская история необычайно своенравна и полна причудами. Ведь как объяснить рационально, что первыми теоретиками марксизма в России были не большевики и не меньшевики, таких понятий тогда еще не было на свете, а идеологи русского либерализма — П. Струве, М. Туган-Барановский, С. Булгаков, Н. Бердяев, которые вошли в историю как «легальные марксисты» (они проповедовали свои марксистские взгляды в тогдашней легальной печати в России и издавали свои собственные журналы в Петербурге и Москве. Петр Струве даже был автором первого марксистского «Манифеста РСДРП», который входит и до сих пор в кодификацию КПСС (см. том первый «КПСС в резолюциях»)). Потом из них первые два стали идеологами русской демократической партии кадетов, а последние два богословами.

Основоположником русского марксистского социализма был будущий вождь меньшевиков Георгий Плеханов. На его трудах по марксизму училось все ленинское поколение большевиков. Плеханов умер в 1918 г. в Петрограде непримиримым врагом большевизма и Ленина, но года через два Ленин писал, что никто не может считать себя образованным марксистом, если он не читал все, что написал Плеханов.

В общепринятом смысле этого слова сам Ленин не был теоретиком марксизма, каким был Плеханов, зато Ленин был марксистским стратегом революции, каким не был Плеханов. Да и почти вся теоретическая элита русских марксистов находилась в рядах меньшевиков, большевики располагали мастерами революционного подполья и организаторами революционной пропаганды. После революции в теоретиках партии числился Н. Бухарин. Сталин как теоретик был ничто, как политический стратег — весь из Ленина, однако, как мастер власти, — выше Ленина.