Филлип Найтли - Ким Филби - супершпион КГБ

На этом меморандуме сотрудник МИД сделал следующую приписку: «Немцы тратят в Великобритании гораздо больше средств и усилий, чем русские».

А у русских был Ким Филби, и они хорошо знали, что из себя представляет Британо-германское братство. Филби настолько энергично сотрудничал с этой организацией, что в 1936 году ему предложили работать в ней полный рабочий день. Он должен был наладить выпуск торгового журнала, финансируемого министерством пропаганды Германии, для укрепления хороших отношений между Германией и Великобританией. Филби несколько раз летал в Берлин для ведения переговоров с министерством пропаганды и послом Германии в Лондоне фон Риббентропом.

Журнал Филби так и не появился на свет. Братство переключило свое внимание на британо-германский обзор, который начал выходить с ноября 1936 года под редакцией С. Е. Карролла. По словам Филби, для него это большого значения не имело, поскольку в братстве он создал для себя прочные позиции, используя которые, добывал ценную информацию. «Официальные и тайные связи между Германией и Великобританией вызывали серьезную озабоченность у Советского правительства», — Отмечал он.

Оперативный руководитель Филби должен был быть доволен его работой. Филби начал результативно помогать советской разведке, он сумел создать о себе впечатление как о человеке с правыми взглядами. Но ему начало мешать присутствие в Лондоне Литци. Она постоянно напоминала друзьям и коллегам Филби о том, что он какое-то время находился в Вене, спас там австрийскую девушку, которой, как коммунистке, угрожала опасность ареста, женился на ней, чтобы дать ей британское гражданство. Имеются свидетельства того, что руководивший Филби советский разведчик, а возможно, и сама Литци убедили Кима, что он должен действовать в одиночку.

В июле 1936 года приехавший из Ноттингема в Лондон для встречи с Гайем Берджессом бывший шахтер Джим Лииз посетил супругов Филби. Обед оказался не очень приятным. Литци так и не научилась готовить, поэтому пища была не очень вкусной. Между Лиизом и Филби завязался горячий спор сначала по поводу событий в Испании, которая находилась накануне гражданской войны, а затем положения в Германии: «Я помню заявление Филби о том, что повстанцы Франко — эго не более чем бунтари-романтики, которые не могут угрожать Испанской республике. Затем мы с Филби крупно поспорили но поводу событий в Центральной Европе. Причем Ким защищал Германию, заявляя, что с левым движением покончено. Именно поэтому, по его словам, он согласился работать в Британо-германском братстве и хочет освободиться от Литци (последнее Ким сказал Лииз полушепотом)». Возмущенный Лииз пулей вылетел из квартиры Филби.

Начавшаяся в июле 1936 года гражданская война в Испании позволила Филби быстро решить этот вопрос. Москва внимательно следила за событиями в Испании и дважды посылала туда Филби: сначала летом 1934 года, затем на следующий год. Он поехал в Испанию с Литци как будто на отдых. Вопрос, откуда Филби взял деньги на эти поездки, позднее доставил ему большое беспокойство во время допросов в МИ-5. Из испанских иммиграционных учетных документов видно, что Филби ездил по британскому паспорту номер 383531, а Литци — по британскому паспорту номер 2516, выданному в Вене 26 февраля 1934 года. Русские хотели, чтобы он вновь вернулся в Испанию, чтобы «получать достоверную информацию о военных усилиях фашистов».

Прежде всего Филби было необходимо иметь хорошее прикрытие. Вряд ли он мог поехать в прифронтовую зону в качестве туриста, поэтому Филби удалось убедить лондонское агентство новостей «Лондон дженерал пресс» дать ему аккредитацию. Совершенно естественно, что свободный журналист, освещающий военные действия, не мог взять с собой жену. Литци осталась в Лондоне, и с этого момента начался их разрыв. Для разрешения личных вопросов потребовалось определенное время, поэтому Филби прибыл в Испанию лишь в феврале 1937 года. Он сразу начал бомбардировать газету «Таймс» статьями, которые ему никто не заказывал. Причем все они были написаны с позиции сторонника фашистов. Одна статья была даже напечатана при содействии отца Кима Сент-Джона Филби, приехавшего в это время в Лондон на ленч с помощником редактора «Таймс» Робином Баррингтоном-Уордом, знавшим Фил би-старшего по учебе в Вестминстерской школе.

Усилия отца Филби принесли свои плоды. 24 мая 1937 года двадцатипятилетний Ким был назначен вторым корреспондентом газеты «Таймс», прикомандированным к войскам Франко (другим корреспондентом был Джеймс Холбурн). Это было важное назначение. На несколько дней Филби приехал в Лондон, чтобы согласовать размеры своей зарплаты и ознакомиться с жесткими правилами газеты «Таймс», касавшимися расходов.

Во время бесед в Москве Филби мне рассказал: «Меня предупредили, что газета с необычной страстью относится к мельчайшим финансовым деталям. Я старательно составил свой первый отчет о произведенных расходах, однако не смог указать нескольких конкретных статей. Велись активные боевые действия, и было чрезвычайно трудно указать, на что была затрачена каждая песета. Более чем за два месяца я истратил всего около сорока фунтов стерлингов, поэтому никакого беспокойства у меня не возникло. Однако финансовый отдел не хотел принимать отчет, поэтому возникла активная переписка. Наконец мне было сказано, что расходы будут утверждены, но в будущем я должен все затраты перечислять по пунктам. В ответ я написал, что в условиях активных военных действий это невозможно сделать, и попросил установить фиксированную сумму на текущие расходы. Полагая, что любая названная мною сумма будет урезана, я наобум предложил сорок фунтов стерлингов в месяц. В ответ финансовый отдел сообщил, что мою идею о фиксированных расходах они принимают и выделяют две гинеи в день [8] Что составляет около 60 фунтов стерлингов в месяц — гораздо больше, чем запрашивал Филби. — Прим. авт. .

Устроив свои личные дела, Филби возвратился в Испанию. Это была его первая командировка в качестве сотрудника советской разведки. Он был надежно прикрыт авторитетом влиятельнейшей газеты «Таймс».

Испания разделилась на два лагеря. На одной стороне — представители старого порядка: банкиры, землевладельцы, духовенство и армия. Им противостояли крестьяне, рабочие, лучшие представители интеллигенции — поэты и писатели, избранное демократическим путем правительство. Оба лагеря рассматривали войну как средство спасения страны. Представители старого порядка — националисты-фалангисты во главе с генералом Франко поставили задачу — освободить страну от «красных», возродить свой идеал — очищенную от скверны христианскую Испанию. Республиканцы сражались за новый порядок, за «Новый Иерусалим», а входившие в их ряды коммунисты — за претворение в жизнь марксистского учения. Многие рассматривали начавшуюся войну гораздо шире, чем просто гражданский конфликт. «По сути дела, это была война между классами, — писал Джордж Орвелл. — Если бы рабочие победили, повсюду в мире усилились бы позиции простого народа. Но они проиграли, и богачи всего мира потирали от радости руки».