Андраник Мигранян - Россия и США: фактор Путина

Удастся ли России на развилке пойти по такому же пути — вопрос, на который мы уже вскоре получим ответ. Станут ли новые законы, которые многие у нас в стране и за рубежом воспринимают как репрессивные и направленные на то, чтобы «подморозить» страну, конечной остановкой, или наряду с законами, упорядочивающими отношения властей с новыми общественными силами и институтами, будут приняты решительные шаги по продвижению экономических реформ, создающих предпосылки для формирования более эффективной модели экономики, а со временем и более совершенной политической системы.

На данный момент обнадеживающими сигналами можно назвать появление Агентства стратегических инициатив, института омбудсмена по бизнесу, попытку властей мобилизовать как общественные, так и государственные институты на борьбу с коррупцией, происходит изменение законодательства в предпринимательской сфере, направленное на смягчение наказаний за экономические преступления, и целый ряд других мер. Но пока сложно однозначно сказать, смогут ли эти реформы привести к тому, чтобы в обозримой перспективе мы получили многочисленный средний класс, чтобы за экономическими успехами и уровнем качества принимаемых решений стали заметны качественные изменения институтов, которые сделают Россию действительно продвинутой страной с диверсифицированной экономикой и демократической политической системой. Для всего этого необходим новый тип лидерства, которого в российской действительности пока не было. И, как правильно отметил Герман Греф на том же завтраке, отнюдь не общество должно сформулировать запрос на такой тип лидерства. У руководителей Китая или Сингапура было свое видение развития страны, они предъявили его обществу, а потом последовательно и твердо вели людей по намеченному пути. Они понимали, как надо провести страну между Сциллой хаоса и Харибдой диктатуры. Сделать то, чего России никогда не удавалось. Уже очевидно, что тип экономики, в котором Россия развивалась в 2000-х годах, исчерпал себя. Если у страны за ближайшие годы не будет реального рывка в экономической и социальной сфере, то есть угроза впасть в жесткий авторитарный режим или неуправляемость. Власть должна совершить очень сложный маневр для достижения этой цели. Для этого потребуются качества сильного лидера у нынешнего российского руководства для принятия волевых решений и, что самое важное, для реализации этих решений.

Есть мнение, что у Путина есть понимание своей миссии и он вернулся в третий раз на пост президента, чтобы эту миссию реализовать. В ходе избирательной кампании в своих статьях и во время многочисленных встреч он неоднократно говорил, что он хотел бы увидеть в результате своей деятельности Россию с диверсифицированной современной моделью экономики, где доминируют высокотехнологичные отрасли, и эффективную политическую систему, где «ручное» руководство будет применяться в исключительных случаях, а нормой будет эффективная работа институтов, которые в определенных законом пределах будут отвечать на все внутренние и внешние вызовы.

На очередном распутье судьба России в значительной степени зависит от воли и решительности сильного лидера, и если Путину удастся провести Россию между Сциллой хаоса и Харибдой диктатуры и поставить страну на модернизированные рельсы развития, у него есть все шансы претендовать на лавры Дэн Сяопина XXI века.

Слухи о серьезной делигитимации действующей российской власти по итогам думских выборов сильно преувеличены

Прошедшие выборы в Госдуму и ряд комментариев к ним вынудили меня высказать некоторые соображения как по поводу выборов, так и по поводу этих комментариев. Во-первых, вызывает удивление, что в некоторых комментариях (А. Коэн, 6.12.2011 — The National Interest online) говорится о неожиданных потерях партии «Единая Россия». На самом деле тут не было никакой неожиданности. Еще больше года назад Владислав Сурков говорил, что «Единая Россия» не будет иметь конституционного большинства, а он обычно знает, что говорит. А за последние месяцы до выборов все социологические опросы, в том числе и опросы уважаемого у либералов «Левада-Центра», показывали, что «Единая Россия» может рассчитывать на голоса избирателей, пришедших на выборы, в пределах от сорока пяти до пятидесяти пяти процентов. Именно поэтому все разговоры о массовых фальсификациях выборов не выдерживают никакой критики, при том что, наверняка, были отдельные серьезные нарушения в ходе выборов. Но они никак не могли решительно повлиять на окончательный результат, так как итоги выборов соответствуют даже самым консервативным оценкам «Левада-Центра», который не испытывает никаких симпатий по отношению к действующей власти. Во-вторых, многие наблюдатели пытаются представить результаты этих выборов как поражение как для партии «Единая Россия», так и для Путина. Но такой результат для партии, которая занимает доминирующие позиции в российской политике в течение последних уже почти десяти лет и которая была правящей в период, когда страна проходила через серьезные социально-экономические испытания мировым кризисом, можно считать вполне достойным. Не говоря о том, что этот результат считался бы блестящей победой для любой западной партии, находившейся у власти во время мирового экономического кризиса.

Особого рассмотрения заслуживает возможная связь результатов «Единой России» с шансами В. Путина на мартовских президентских выборах 2012 года. Я более чем уверен, что, если бы 24 сентября, после того как президент Д. Медведев выдвинул кандидатуру В. Путина на пост президента, президент подал бы в отставку, тогда можно было бы совместить президентские выборы с выборами в Госдуму и В. Путину удалось бы использовать свою харизму и уровень поддержки и обеспечить победу не только себе, но и «Единой России». При этом «Единая Россия» получила бы как минимум на десять процентов больше голосов, чем она получила на выборах 4 декабря: по данным того же «Левада-Центра» прямо накануне выборов рейтинг его поддержки был более шестидесяти процентов (остается только гадать, откуда А. Коэн (в уже упомянутой выше статье) взял тридцать один процент). Ведь 24 сентября произошло нечто, что в значительной степени сконфузило как страну, так и значительную часть электората «Единой России». Хоть партия и создана под В. Путина, список возглавил действующий президент, а в сложившейся ситуации премьер не смог провести полноценную кампанию в качестве лидера партии и использовать свою харизму и мобилизационные возможности. В таком случае пришлось бы оставить действующего президента в тени, что было бы некорректно со стороны В. Путина. Но с другой стороны, и Д. Медведеву не удалось провести полноценную, убедительную кампанию, так как «Единая Россия» — это не его партия и у него далеко не та харизма и не те мобилизационные возможности, которыми обладает В. Путин. На мой взгляд, помимо экономического кризиса, усталости от «Единой России», растущих ожиданий от власти со стороны электората и целого ряда других факторов, отсутствие явного лидера во время кампании для партии, созданной под лидера, и стало основной причиной не столь убедительной победы «Единой России». Более интересным мне кажется мнение Пола Сондерса о том, что в результате выборов «Единая Россия» и, что особенно важно, В. Путин потеряли ауру неуязвимости (П. Сондерс, 7.12. 2011). Мне кажется, что потеря неуязвимости пойдет на пользу как В. Путину, так и стране, предотвратит власть от забронзовения, заставит принимать более эффективные меры в экономической и социальной политике, совершенствовать систему обратной связи между властью и обществом, с тем чтобы своевременно и эффективно реагировать на идущие от общества сигналы.