Игорь Шафаревич - Записки русского экстремиста [Политический бестселлер]

Ну вот поразительно, что конфликт в Косово далеко не единственный такого рода в последнее время. Даже прежде всего в том же самом Косово, где кроме проблемы албанцев существуют проблемы сербов, там меньшинство составляющих. Албанцы составляют меньшинство в Югославии, а сербы — в Косово. И уже больше тридцати лет там ведется террор против сербов, убийства, поджоги домов, насилие над монахинями, и никакой реакции это не вызывает. Или, например, в Турции курды уничтожаются тысячами артиллерией и авиацией. В Северной Ирландии кровь льется уже десятилетиями. Талибы при поддержке Пакистана захватили почти весь Афганистан. И, наконец, пожалуй, самый яркий пример, самый нам близкий, — это Чечня, где конфликт был гораздо драматичнее, погибших было десятки тысяч, большая часть — гражданского населения. И во всех этих случаях, включая Чечню, никто не высказывал ни определенных каких-то требований, ни объявлял ультиматумов, всем было ясно, что это внутреннее дело того государства, где происходит конфликт. И отсюда следует, что дело вовсе не в конфликте между албанцами и сербами в Косово. А в чем же дело? Мне кажется, что здесь действует два фактора, каким-то образом друг с другом связанные, но которые, конечно, сильно различаются. Во-первых, это стремление к гегемонии в мире определенной силы. Сейчас видится так, что это стремление к гегемонии США. Мне кажется вполне возможным, что США и НАТО — это только орудия, а реальная сила — некий межнациональный слой банкиров, политиков, военных, специалистов по манипуляции сознанием. И сейчас выработанное соглашение не носит того характера, который предполагался сначала, — прямого нападения и оккупации части территории Югославии. Это не полный разгром Югославии, а как бы решение того же вопроса, но поэтапно. Сейчас создается независимая от центрального правительства часть Югославии, ориентированная на Запад. Именно таким образом действовал и Гитлер, когда начинал Вторую мировую войну, — до тех пор, пока он ее не развязал глобально, он по частям подчинял своих ближайших соседей. И Россия, в конце концов, тоже находится среди потенциальных жертв этого течения, и спасают ее только ядерные силы, которые еще сохранились. А Югославия в то же время является как бы безопасным для НАТО и Запада уроком, который они демонстрируют России, — что можно с ней сделать. Это один фактор. Другой фактор очень загадочный. Это какая-то тысячелетняя устойчивая ненависть Запада к Востоку. Сначала католического Запада к православному Востоку. Ну хотя бы начиная, по крайней мере, с захвата и разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 году. Или, например, когда после разгрома Руси монголами папа объявил крестовый поход против еретиков — православных. Эти походы и были отбиты Александром Невским в 1240–1241 годах. Постепенно эта агрессивная ненависть потеряла свой религиозный смысл, но в то же время устойчиво сохранилась в сознании — вплоть до такого, внешне нерелигиозного человека, как Маркс. Он чувствовал эту традицию и вот писал, например, что Константинополь — этот вечный град, этот Рим Востока, этот центр теократической империи — стал преградой для Европы на ее пути продвижения вперед. Маркс, выступающий в качестве адвоката крестоносцев, — это поразительное явление, но здесь какие-то чувства сходились. У него встречается в другой статье совсем загадочная фраза, что нынешние властелины Западной Европы вынуждены оставить вопрос неразрешенным, пока Россия не натолкнется на своего настоящего противника — революцию. Какой «вопрос», он не говорит, в тексте речь идет об уничтожении России. И позже, конечно, громадное количество антирусских высказываний, вроде того, что монгольское рабство было той ужасной и гнусной школой, в которой возросла Москва, и т. д., множество таких. Ну, и, в конце концов, в той же линии идет и Гитлер, его поход на Восток, и тоже, как и сейчас, установление некоего нового мирового порядка. Вот эти два фактора, которые-то реально и определяют этот конфликт в Косово, его смысл. Все же из этого следует то, что в мире образовалась новая геополитическая реальность. Она состоит в том, что НАТО и США отказались от соблюдения традиционных норм международного права, встали на путь военного давления и подчинения других государств.

Вот таким прямым военным давлением и является угроза по отношению к Югославии, под этим давлением и было достигнуто это так называемое соглашение. Фактически это методы террористов, то есть если бы это были частные люди, по отношению к частным людям, то это признали бы за терроризм. И вот это явление заключается в том, что терроризм стал государственным, стал формой действия государств. Когда Соединенные Штаты разбомбили фармацевтический завод в Судане или лагерь беженцев в Афганистане, это все проявление того же отношения. Оно существовало и считалось, так сказать, вполне респектабельным в XIX веке, это называлось дипломатией канонеров. В начале первой половины XX века она была заклеймена и от нее открещивались. Сейчас она снова возвращается в жизнь. И в результате получилось, что вся система международных организаций, вплоть до ООН и ее Совета Безопасности, созданная в конце Второй мировой войны как инструмент для сглаживания конфликтов, стала играть совершенно другую роль — как некое орудие навязывания роли НАТО и США тем странам, которые еще не подчинены новому мировому порядку. И вот в этой ситуации России приходится каким-то образом определять свой путь. Русская дипломатия и другие власти России, как мне кажется, оказались совершенно неспособными или в какой-то мере и не желающими отстаивать российские интересы. Например, ни разу не был использован принцип единогласное™ голосования в Совете Безопасности, так называемое право вето, чтобы поддержать сербов, а ведь сербы наши естественные союзники. Вот самые яркие примеры. Совет Безопасности учредил так называемый суд в Гааге, так называемый суд по вопросам Югославии. Абсолютно незаконное образование, так как, согласно уставу, Совет Безопасности может учреждать только временные органы, содействующие его работе, и осуждение, и наказание в его функции никак не входят. Этот суд всегда занимал четкую и однозначную антисербскую позицию. И когда ему указывали на массовое захоронение сербов в Хорватии или в Боснии, на территории, контролируемой мусульманами, они говорили, что у них малый штат и они не могут расследовать. Но вождя сербов преследовать из дома в дом — на это у них штата хватало. Может быть, решение Совета Безопасности, которое уполномочивало НАТО на бомбардировки сербов в Боснии, тоже было принято при участии России? А эти бомбардировки проводились, как теперь выяснено, при помощи бомб, начиненных радиоактивными материалами, которые сейчас вызывают массовые болезни на этой территории, сейчас поступают об этом документы. Можно считать, что все это печальное прежнее, так сказать, ко-зыревский период нашей дипломатии. Но и последующая, условно говоря, примаковская эпоха сохранила ту же самую тенденцию. Например, решение Совета Безопасности от сентября этого года по вопросу о Косово, принятое, конечно, также при согласии России, распространяет на район Косово деятельность этого же незаконного гаагского трибунала. Но мне кажется, что самое важное, что проявилось сейчас, — это то, что в вопросах о косовском конфликте все власти России, и дипломатия, и президент, и правительство, и Дума, включая оппозицию, проявили уступчивость, нестойкость в отстаивании российских интересов. НАТО, например, выступило с весьма конкретными угрозами ударов по 600 целям. В ответ Россия ограничилась неопределенными угрозами о возможном ухудшении отношений. Позиция российской дипломатии кратко выражается газетами так: ответ на агрессию будет сформулирован, когда она произойдет. Это, конечно, невозможный в такой ситуации ответ. Это напоминает анекдот о милиционере, к которому пришли с жалобами на угрозы, а он не принимает заявление, потому что пока еще не произошло преступление. Когда вас зарежут, вот тогда и приходите со своим заявлением. А ведь Россия способна принять ряд конкретных контрмер, и отнюдь не бряцая оружием. Ну, несколько примеров.