'Одиссей' Журнал - Одиссей за 1996 год

^ Labouvie E. Zauberei und Hexenwerk. S. 188f.; Bender-Winmann U. Frauen und Hexen. S.253.

'" Ahrendt-Schultel. Schadenzauberund Konflikle. S. 21 ff. " WalzR.Op.cit.S.52ff. " Ibid. S. 515.

" SchwerhoffG. Rationalitat im Wahn. S. 71. " WaliR. Op. cit. S. 306 ff.

" LevackB. The Witch-Hunt in Early Modern Europe. L., N.Y., 1987. P. 3. " SchwerhoffG. Koln im KJeuzverhor...

" Blecourt W. de Termen van Toverij. De veranderende betekenis van toverij in NoordoostNederland tussen de 16de en 20ste eeuw. Nijmegen, 1990.

" Scheffler J. "Lemgo, das Hexennest". Folkloristik, NS-Vennarktung und lokale Geschichtsdarstellung // Jahrbuch fiir Volkskunde N.F.I 989. N 12.

* В марте 1991 г. в Штуптарте состоялось заседание Рабочего кружка по междисциплинарному исследованию истории ведовства по теме "Шабаш ведьм: полемика с Карло Гинзбургом". Из представленных докладов два уже опубликованы: GrafK. Carlo Ginzburgs "Hexensabbat" - Herausforderung an die Methodendiskussion in der Geschichtswissenschaft // Zeitschrift fur Kulturwissenschaft. 1993. N 5; Blecourt W. de Spuren einer Volkskultur oder Damonisierung (Kritische Bemerkungen zu Ginzburgs "Die Benandanti") // Zeitschrift fur Kulturwissenschaft. 1993. N 5.

^ Behringer W. Chonrad Stoeckhiin und die Nachtschar. Eine Geschichte aus der fruhen Neuzeit. Munchen, 1994. " Hexenverfolgung und Regionalgeschichte. " Roper L. Op. cit. " Levack B. Op. cit.

Перевод с немецкого К. А. Левинсона

И. В. Дубровский

О НОВОЙ КНИГЕ А. Я. ГУРЕВИЧА *

Выпушенная недавно известным мюнхенским издательством книга А. Я. Гуревича выходит также в английском, французском, испанском и итальянском переводах, но едва ли скоро появится по-русски. Название издаваемой Жаком Ле Гоффом серии "Построить Европу" говорит само за себя. Историки стремятся внести свою лету в дело строительства новой и единой Европы. Книги, публикуемые в данной серии, ограниченного объема, с упрощенным справочным аппаратом, написаны, по возможности, популярно - словом, имеют в виду широкую читательскую аудиторию. Тематика исследований обнимает круг наиболее общих проблем европейской истории. Поиск совершенного языка и зарождение науки, история женщин и евреев, окружающая среда и правопорядок, город и крестьянство, государство и нация, христианство и отношение к исламу, море в истории Европы и миграции, эпоха Просвещения и Французская революция - таков неполный перечень затрагиваемых тем.

Безусловно, важный фактор становления европейской цивилизации, перешагнувшей границы традиционного общества, - складывание специфического типа человеческой личности. Новая материальная цивилизация, новая система общественных связей, новые этические и религиозные модели, предопределившие, в конечном итоге, исторический прорыв Европы, стали возможны благодаря утверждению суверенитета личности, разорвавшей оковы традиции. В России до последнего времени ярлык индивидуализма был позорным клеймом и не сулил ничего хорошего. Автор отмечает, что сегодня перед Россией стоит проблема интеграции в Европу не только в политическом и экономическом, но также и в культурном отношении. Данная же ценность - из числа основополагающих.

Книга А. Я. Гуревича посвящена в целом мало изученной теме. Синтетическое рассмотрение вопроса - дело будущего. Автор ставит себе в задачу разбор лишь отдельных аспектов проблемы на конкретном материале западного средневековья. Восточноевропейские и, в частности, русские источники не попадают в его поле зрения, что не в последнюю очередь связано с их практической неразработанностью в свете данной проблематики. По-видимому, в Восточной Европе на протяжении веков господствовали условия, делавшие невозможным развитие индивидуальности, какая есть продукт западноевропейского исторического своеобразия.

Рубежным в изучении проблемы явился труд Колина Морриса (1972), в пику Якобу Буркхардту утверждавшего, что "открытие мира и человека" случилось не в ренессансной Италии, а многим раньше - около 1100 г. Именно тогда, по его мнению, в среде высоких интеллектуалов Запада возникают новые психические ориентации, которые станут отли

Gurjewitsch Aaron J. Das Individuum im europaischen Mittelalter. (Buropa bauen. Aus dem Russischeii von Erhard Glier.) MUnchen: C.H. Beck, 1994. 341 S.

332 ___________________Современная историография

чать человека западных обществ. Вопрос, на который стремится ответить К. Моррис: в какой момент средневековья появился человек современного типа? А. Я. Гуревич ставит вопрос иначе. Чем была, в чем выражалась человеческая личность в средние века, и как люди средневековья ее понимали? Было бы большой ошибкой редуцировать проблему личности до проблемы индивидуальности. Христианское средневековье предстает как период очевидного угнетения индивидуального сознания. Говорить предпочтительно об историческом типе человеческой личности - не связывая себя априорно пониманием психологической эмансипации личности от общества как единственно возможной формы ее самоопределения. Изучение личности отправляется от изучения ментальностей - реконструкции смысловых полей, в которых существуют чувства, мысли, поступки индивида и которые он разделяет с другими индивидами и группами. Но личность - не пассивная оболочка, в которую заключен язык культуры. Все элементы картины мира присутствуют в индивидуальном сознании в неповторимой констелляции. Автор определяет личность как "средний член" между культурой и обществом и констатирует известную амбивалентность рассмотрения этих предпочтительных рамок активного человеческого элемента в культуре. С одной стороны, предстоит поиск индивидуальности, оформляющейся через осознание своего личного достоинства и собственной неповторимости, исключительности. С другой стороны, речь идет о специфическом культурном типе самосознания и самоутверждения личности, о питательной среде для всего неповторимого, т. е. о характеристике самой культуры данного общества.

При этом невозможно ограничиться антропологией выдающихся личностей, которые не откроют нам типического в духовном облике людей той поры уже хотя бы потому, что сочленения творческой активности элиты и массовых представлений были иными, чем в наше время - интеллектуалы средневековья едва ли умели становиться "властителями дум". (Сегодня очевидно, что сам по себе "Ренессанс XII в.", значение которого так акцентировал К. Моррис, не стал поворотным пунктом в истории духовных ориентаций Запада.) Расширение - против обычного источниковой базы вопроса позволяет предметно говорить о социальных и культурных предпосылках личности в обществах средневековья. Важность такого социального анализа автор подчеркивает еще и потому, что в стремлении проникнуть "непосредственно в подкорку" средневекового человека историк зачастую рискует потерять под ногами твердую историческую почву. Добрая половина героев книги А. Я. Гуревича в разное время становилась объектом психоаналитических интерпретаций. Между тем, по его мнению, фрейдистский подход очевидным образом затушевывает собственно историческую проблематику. Сами психические расстройства автор предлагает понимать исторически - исходя из конкретной социальной и культурно-религиозной ситуации эпохи.