Иван Охлобыстин - Благословляю на праведный бой!

– Я понимаю, что не смогу передать этот опыт детям так же, как приобрел его сам. Но на кухне у меня стоит проигрыватель, куда можно флешку вставлять. Там 2 гигабайта музыки Баха. Включаю ее фоном. Сначала дети воспринимали это как отцовскую причуду: папа уже в возрасте, папа прожил тяжелую жизнь, папу на ринге часто били головой. Потом смирились с этим, потом это стало частью нашей жизни. Сейчас Фрэнк Синатра играет – это уже дочки подросли, свои вкусы диктуют. Неплохие вкусы, кстати! Но потом опять поставлю Баха.

Я им говорю: «Дети, ученые провели эксперимент. Они замораживали воду, слушая Баха, а потом делали то же самое, но при этом мучили кошку. Вода, замерзшая под музыку, была прекрасна, как алмаз, у нее была идеальная кристаллическая решетка. Во втором случае в кристаллах царил хаос. Человек на 90 % состоит из воды. Я просто вас гармонизирую, где-то на глубинном уровне это должно помогать! Вы можете этого и не слышать, но у меня есть приятное ощущение родительской, воспитательской заботы о вас».

Еще и по-другому их мотивирую. Говорю: «Пройдет время, меня уже не будет, мамы не будет. Но однажды, будучи красоткой, сидя где-нибудь у моря или на каком-то вечере, вы услышите орган. И первая ассоциация будет со мной! И это мне нравится!» Я буду преследовать их Бахом!

Есть же расхожая фраза: «В последний момент перед глазами у него промелькнула вся жизнь». Собственно говоря, что промелькнуло? Как Бах у родителей на кухне играл, поход по лесу, как на велике катался, потом первая любовь, личные трагедии… Да. Бах и велики останутся в памяти совершенно точно!

Самое главное – дети принимают мою логику. И они согласны с тем, что на 90 % мы состоим из воды. И пусть этот противный Бах играет дальше.

Я стараюсь привить детям свое отношение к музыке, к чуду, которое творится на сцене. Удивительно: когда ты слушаешь человека, даже если не знаешь его языка, на уровне чего-то незримого понимаешь его поэтику. Вот бессмертный Челентано! Как говорится, слов-то не знаем, но слезы сами наворачиваются. Не будет же такой мужик просто так страдать! Это я про песню Confessa.

– В российских городах запретили концерты Мерилина Мэнсона и группы Behemoth. С одной стороны, православные переживают за внутренний мир детей – такая музыка может навредить воспитанию. С другой стороны, эта музыка существует давно. Если не ошибаюсь, исполнители – мои ровесники. Опасность с точки зрения педагогики – нулевая. Вряд ли дети 13–15 лет увлекутся подобным направлением. Это, скорее, хипстерский треш под третью рюмку.

Не думаю, что я пострадал бы духовно, если бы пошел на концерт Behemoth. Если раньше не пострадал, то сейчас этого уже не случится. И за своих детей уверен. Они это слушать не будут, у них другой выбор.

Я своим детям показывал «Семейку Адамс», пока был жив первый состав, пока это было шедеврально. Благодаря этому я хотел выработать определенный внутренний психологический барьер по Юнгу – чтобы их могло что-то шокировать из области ужастиков, хоррора, придуманного. И сейчас я вижу, что относятся к этому всему очень здорово. Жанр ужастиков у них наравне с комедией, с серьезным фильмом. У них развито критическое мышление, а для людей, у которых оно есть, эти группы не представляют никакой опасности.

На месте чиновников, запретивших концерты, я бы включился в ситуацию, поговорил с батюшками, обсудил, стоит ли развивать этот конфликт. Самый надежный способ борьбы с тем, что не хочешь допускать в сердца, – не обращать внимания. Ну прошел бы концерт, и его забыли бы через три дня. Это как в пьесе «Забыть Герострата!». Зато, может, английский бы выучили…

– Сейчас нужно правильно направить административный ресурс на организацию мероприятий, которые позволят юному поколению себя реализовать, научиться предъявлять к себе определенные требования. Нужна идеологическая программа, а она не может строиться ни на чем другом, кроме личности.

Молодежь любит паркур. И я люблю! Пройдет 10 лет, и мне будет тяжело с крыши на крышу перепрыгивать. Но пока я понимаю их абсолютно! Я еду на велосипеде, а рядом – дочка. И я вспоминаю, как я 40 лет назад ехал ровно так же. А рядом ехала Лариска из соседней деревни, и точно так же, как сейчас, цвела липа. И я испытывал тот же комплекс чувств!

И детей надо этой энергией увлечь, эстетизировать ее, сказать: «Давайте играть в игру «Возрождение России». Да, для них это будет игра. Но вырастет следующее поколение, для которого это будет игра в меньшей степени, а для внуков и вовсе станет фундаментом, на котором они выросли и сформировались. И иного они не узнают, потому что будут видеть перед собой мощных, оптимистичных, жертвенных, красивых людей – своих родителей. И они будут хотеть быть похожими на них! Только так можно передавать знания.

Мы подошли к ситуации, когда нам не хватает учителей, когда мы сами должны ими стать. Если ты что-то знаешь и умеешь, стать учителем – это не привилегия, а долг! Если ты умеешь говорить, работаешь в газете – пиши, зарабатываешь в банке и можешь перевести деньги на туристический поход и археологическую работу – переводи. Но все это должно быть основано на единственном принципе.

– Я не нуждаюсь в интеллектуальном весе и никогда не буду конкурировать с философами. Но люди доверяют мне как священнику, как человеку, который работал в медиа, как многодетному отцу. Мои духовные беседы похожи более всего на ареопаг – площадь, где кто-то, основываясь на вопросах, докладывает то, что он думает по этому поводу.

Я чувствую потребность говорить с людьми, быть им полезным. Я хочу им служить. Я хочу инициировать оптимистичные импульсы, чтобы люди загорелись собой, чтобы простили себя, чтобы допустили, что они сильнее прочих, что могут без оглядки на других реализовывать себя. Вот это и есть сверхзадача наших «бесед на околице». Это больше, чем обмен интеллектуальными данными. Это что-то ритуальное, связь на уровне более высоком, чем простой обмен информацией.

На таких встречах разрушается дистанция, люди понимают, что я такой же, как они, убеждаются: если я смог, то и они смогут! Например, я случайно поступил во ВГИК, у меня не было протеже. Если бытие движет мной, оно так же может двигать и другими.

Я хочу инициировать любовь к жизни, дарить оптимизм и веру в себя. Я хочу донести, что с помощью здравого смысла, чистого сердца можно все в жизни расшифровать и разложить по полочкам.

Духовные беседы помогают в этом. Еще одна сверхзадача – чтобы после наших встреч люди с удовольствием прошлись пешком до дома, пришли, заварили чай и сказали: «Вот в этом я с ним не согласен, а в этом – да! Правильно сказал…»