Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)

Что руководитель государства всегда попадает в десятку, особенно с неожиданными Идеями, – в этом никакой стилистической новизны нет. Однажды товарищ Ким Чен Ир посещал артиллерийскую заставу и, подходя к хурме, усыпанной золотистыми плодами, на глазок оценил их количество: «А ведь их тут, наверное, не меньше ста восьмидесяти девяти!» Потом влезли, подсчитали – ну точно! С тех пор эта застава носит гордое название «Хурма». Лично читал эту историю на одном из сайтов, где размещались впечатления немногих счастливых россиян, посещавших Северную Корею. Любой по-настоящему народный вождь с первого взгляда точно оценивает количество всякой хурмы. То, что Владимир Путин стал теперь еще и вождем спокойнойночималышей, более чем символично: само название этой программы – самое адекватное пожелание российскому гражданскому обществу и любым либеральным иллюзиям. «Тем, кто ложится спать, – спокойного сна», – как пел в свое время другой великий сын корейского народа. Но главное – ужасно мне интересно, что это за персонаж. Прямо не знаю, как прожить эти две недели, отделяющие нас от его появления. Заодно проверим мои прогностические способности.

Дорогие малыши, я почти уверен, что это животное – амурский тигр. Хиллари Клинтон предположила, что это вообще единственные существа, которые Владимиру Путину интересны по-настоящему. Потому что с людьми – по крайней мере, с теми, которые его окружают, – ему уже все понятно, а какого он мнения о населении России в целом – легко судить по уровню нынешней телепропаганды. Нынешнее население России, по мнению его кураторов, все схавает, а тигр все-таки не все. У тигра требования. Я специально просмотрел справочные источники. «Взрослый тигр съедает за раз 10–15 килограммов мяса. Особую любовь тигры питают к диким свиньям». Дикие свиньи – это понятно кто, это такие поросенки. Те, кто не хочет жить под покровительством амурских тигров, составляя их рацион, и в дикости своей мнят себя суверенными. Там, где живет амурская тигра, вообще нет ничего суверенного – только она, редкий, исчезающий вид, который занесен в Красную книгу, и ему теперь все можно. Красная книжечка – это близко чекистскому сознанию, это наше, проверенное. Владимир Путин уделяет амурскому тигру особое внимание, потому что популяция его на грани исчезновения. Думаю, когда русская оппозиция действительно окажется на грани исчезновения, он ее тоже полюбит и даже, возможно, поместит в специальную резервацию, где она сможет беспрепятственно размножаться в заранее отведенных пределах, без контакта с опасным внешним миром; но вот беда – численность этой самой оппозиции, пусть даже себя пока не осознающей, возрастает одновременно с инфляцией, так что полюбят нас еще нескоро.

Я, впрочем, допускаю, что этим новым животным окажется йожыг, такой, знаете, колюченький йожыг, являющий собою символ оборонного сознания. Если кто когда наблюдал зверька, то знает, что йожыг, сйожываясь, зажмуривает свои маленькие глазки. Тем самым опасность становится несуществующей. Это вполне сегодняшняя и, более того, работающая тактика. Но что-то мне подсказывает, что йожыг, нацеленный во внешний мир всеми своими колючками, вряд ли соответствует духу момента. Потому что Россия сосредоточивалась-сосредоточивалась, да и вдарила внешнему миру, и скоро вдарит ыщо. Мы уже не обороняемся, а наступаем, пружина распрямляется и встает с колен, и пахнет она, как пишет один ультрапублицист, «кровью, порохом, смертью». Нам этот запах слаще любой амбры, и это, товарищи, уже не йожыг, далеко не йожыг! Представьте себе атакующего ежа, ежа в атаке, бронированного! Это уже броненосец в потемках, но у нас такого жывотного не водится. И потому лично я ставлю на тигра – тигр сегодня круче, актуальнее, чем медведь. Может, Владимир Путин всем своим правлением и преследовал такую цель, чтобы сменить главный символ России – ленивого и добродушного, в общем, мишку – на крадущегося тигра, такого дальневосточного, такого немного китайского; и в названии его слышится амур, то есть любовь. Ведь мы все это от любви, ведь русский мир и связан в основном любовью! Пояснял же когда-то Андрей Синявский, что вампир, если кого прокусывает и сосет, то это такое проявление любви, просто он других не знает.

Впрочем, я вполне допускаю, что это может быть и какое-нибудь отрицательное животное, которое в течение всей программы демонстрирует свои заблуждения, а в конце получает дружную взбучку от правильных, хороших Фили, Хрюши и Степашки. Степашка – пролетариат, Филя – крестьянство, а Хрюша – интеллигенция. А отрицательным животным может быть, например, Чорная Обизяна с бананом. Она все время лезет учить всех жизни, сует свой пестицидный генно-модифицированный банан, насаждает демократию, соблазняет печеньками и вообще нарушает суверенитет. Она по природе своей, может, и неплохая, но глупая, бедная Чорная Обизяна. И если в конце каждой программы ей будут гневно возвращать ее банан с конкретным советом, как именно с ним обойтись, – мы можем получить поколение, которое уже с детства понимает, что тут к чему.

Можно было бы надеяться, что после детства оно успеет поумнеть. Но это вряд ли. Потому что после «Спокойной ночи» показывают программу «Время».

Редкий пример стопроцентной отгадки. В программе «Спокойной ночи, малыши!» появился амурский тигренок по имени Мур, но на фоне майданных, а потом и крымских новостей этого никто не за метил, и моя репутация пророка осталась шаткой. Нет бы угадать точный курс доллара на 31 декабря 2017 года! – хотя это как раз, по-моему, абсолютно неважно.

Я не раз уже писал о том, что «русский эмигрант» – такой же символ нации, как британский полковник, французский любовник или кавказский кровник; главная особенность российской истории начиная с Грозного – постоянное деление нации на опричнину и земщину, то есть правильных и неправильных россиян. С какого-то момента – примерно с Курбского – россияне поняли, что иногда лучше бежать, чем продолжать. С тех пор ностальгирующий русский – шофер такси, ловкач, торгующий реквизированными заводами, или никому не нужный публицист, доказывающий другому публицисту свою никому не нужную правоту, – сделался символом Отечества, благодаря которому нас главным образом и знают. В конце концов они ведь там общаются главным образом с эмигрантами – откуда им знать других русских? Эмигрантами были три из пяти русских нобелевских лауреатов по литературе, почти все наиболее известные в мире русские философы, значительное количество изобретателей и множество политиков, не говоря уж о сказочном количестве авантюристов и целой армии дорогих шлюх. В результате Россия в глазах Запада складывается из красавиц, гениев, ностальгически рыдающих мерзавцев и никому не нужных публицистов с некоторой примесью авантюризма.