Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)

Все это грустно, и особенно грустно потому, что никакого широко афишированного сближения с другими церквями не происходит и не произойдет; что антикатолическая риторика слышится все чаще; что свобода и гуманизм давно стали ругательными словами для большинства иерархов РПЦ; что даже талантливейшие из них – такие, как замечательный церковный писатель Андрей Кураев, – все чаще осеняют своим участием сомнительные акции и выступают под сомнительными лозунгами. Милосердие, сострадание, умиление, благоговение, надежда – все, что принесло в мир христианство, сменив жестоковыйную ветхозаветную риторику, – сегодня вытеснено агрессивной брутальностью, недвусмысленным шовинизмом и интонацией вечной высокомерной суровости. Слишком долгое и тесное сотрудничество с государством, само собой, ничего другого не предполагает – поведешься и наберешься; но не слишком ли много свидетельств гибельности этого сотрудничества видим мы в истории? И не слишком ли дорого обходилось церкви желание благословлять агрессию, а христианскую мораль подменять готтентотской?

Наверное, говорить обо всем этом нельзя. Потому что православная церковь сегодня – один из многих институтов, выведенных из пространства любой, даже самой благожелательной критики. Вспомним, однако, слова апостола Павла из Послания к римлянам: «Если Бог за нас, то кто против нас?»

Самое интересное, что сбылась не упомянутая здесь, но давно описанная (в том числе и автором) закономерность: лояльнейшие расплачиваются первыми. И о. Всеволод Чаплин ныне пополнил число церковных диссидентов. Автор не мог бы этого предсказать – только потому, что редко сталкивается с таким наглядным подтверждением обще человеческих правил и моральных заповедей.

Участившиеся обращения отечественных и зарубежных кинематографистов (в особенности телевизионщиков) к русской классике сопровождаются катастрофическим незнанием реалий, вольным редактированием классических сюжетов и несусветной путаницей в трактовках. Мы уже видели «Муму» Юрия Грымова, где барыня тайно вожделела Герасима, новую западную версию «Евгения Онегина», где Онегин любил Ленского, и свежий интернациональный проект «Война и мир» с долговязой блондинкой Наташей.

Идя навстречу пожеланиям тружеников эфира, автор предлагает скромный сценарий, вмещающий практически всю русскую классику. Она у нас небольшая. В данном сценарии отражены практически все бренды отечественной истории, что делает его особенно удобным для экспортных вариантов: водка, балалайка, медведь, спутник, перестройка, святая проститутка, студент с идеями, роковая женщина с запросами, дуэль, каторга, Чечня, Онегин, Печорин, Гагарин, Ленин, Акунин, Путин.

В предлагаемом сценарии весь русский XIX век и часть XX спрессован для удобства в одно десятилетие, а непринципиальные различия между князем, графом, дворянином, разночинцем, казаком и евреем предложено игнорировать, потому что все они русские, и это многое объясняет. Варианты названия – на усмотрение режиссера: «Война и наказание», «Преступление и мир», «Анна и дети», «Что делать, отцы?!», «Идиот нашего времени», «Братья Муму».

…1812 год. Наполеон стоит под Сталинградом. В это время в скромной усадьбе во глубине России с огромным вишневым садом живет развратный старик Федор Карамазов с тремя сыновьями, из которых двое умных, а третий внебрачный. Умные – князь Андрей Болконский и граф Пьер Безухов, внебрачный – не унаследовавший титула студент-разночинец Родион Раскольников, сожительствующий с горничной Катюшей Масловой. Законная жена старика Карамазова ненавидит Раскольникова и всячески его притесняет. От причуд злобной барыни стонет вся дворня, но особенно – глухонемой дворник Герасим, чье единственное утешение составляет ручной медведь Муму. По приказу барыни Герасим должен утопить медведя, но не находит в себе сил сделать это. Тогда старуха нанимает местного разбойника Дубровского, который за небольшую плату профессионально убивает медведя выстрелом в ухо.

Раскольников задумывает отомстить за несчастного, а заодно похитить у старухи золотой ключик от шкатулки, в которой лежат ценные бумаги. Бумаги он думает раздать бедным, а ключик подарить роковой женщине Настасье Мармеладовой, содержанке старика Карамазова и вообще большой оригиналке. Вооружившись топором, Раскольников идет на дело. С собой он берет приятеля, студента-разночинца Базарова, натура листа-нигилиста, которому интересно посмотреть, что у старухи внутри. По дороге злоумышленники встречают лишнего человека Печорина, кавказского офицера, вернувшегося из Чечни и не находящего себе места вследствие чеченского синдрома. Он шатается по усадьбе и вызывает всех на дуэль. С Базаровым они давно спорят о том, кто из них тут лишний. Спор вспыхивает с новой силой и занимает полсерии. Базаров доказывает, что резать старух полезнее, чем покорять Кавказ. Печорин вызывает студента на дуэль и ранит в ногу. Базаров умирает от тифа.

Раскольникову приходится осуществлять задуманное в одиночестве. Он почти уже прокрался в спальню старухи, но тут на его пути попадается лишний человек Онегин. Он тоже давно шатается по усадьбе и жалуется на свои страдания. Ем у совершенно нечего делать в николаевско-александровской России, а ехать в Чечню он боится. Свой досуг он делит между соблазнением соседки Татьяны Лариной и внебрачной дочери старика Карамазова Софьи Фамусовой, а в остальное время играет сам с собой на бильярде. Онегин жутко надоел всей усадьбе. Раскольников хочет хряснуть его топором, но местный идиот князь Мышкин, из крестьян, останавливает его руку со словами: «Таэ… Один Бог над нами!» Потрясенный Раскольников отпихивает Онегина и отправляется убивать старуху.

Затемнение.

Старуха убита. Прибывший из столицы сыщик Порфирий Фандорин начинает разбираться в ситуации и выясняет, что мотивы для убийства были решительно у всех. Под подозрением оказываются оба лишних человека, все законные и незаконные отпрыски Карамазова, дворник Герасим и разбойник Дубровский, но в этот момент всеобщее внимание отвлекается на семейную драму: официальная невеста князя Андрея, Наташа Ростова, девушка с голубыми волосами, сбежала с Пьером Безуховым, известным под домашней кличкой Пьеро. «Наташа сбежала в чужие края, Наташа сбежала, невеста моя!» – восклицает Андрей, в остервенении бродя по аллеям парка. Кругом цветут дубы, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей, но Андрей безутешен. Подозрение в убийстве старухи падает на беглецов: именно они завладели похищенным золотым ключиком.

Куда бегут все русские беглецы? Естественно, в Москву, в Москву! Туда и устремляются Пьер с Наташей: у нее там три сестры и дядя Ваня. Андрей Болконский с отчаяния записывается в армию. В это время начинается трехмесячная осада Бородино. Пьер с Наташей случайно оказываются на поле битвы и встречают князя Андрея. Андрей прощает Наташу. Наташа прощает Пьера. Пьер прощает Андрея. Все рыдают. Андрей смертельно ранен, Пьер с Наташей вместе с наполеоновской армией вступают в Москву и с ужасом узнают, что три сестры и дядя Ваня подожгли город.