Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)

Затемнение.

Раскольников мучится выбором между роковой женщиной Настасьей Мармеладовой и скромной горничной Катюшей Масловой. Обе требуют, чтобы он покаялся и пошел на каторгу, но Раскольников туда не хочет. Он еще не решил для себя вопрос, тварь ли он дрожащая или право имеет. Порфирий Фандорин продолжает свое расследование: у Печорина алиби (он дрался с Базаровым), у Онегина алиби (он играл на бильярде), у Дубровского алиби (он не владеет топором и пользуется только пистолетом). Раскольников выглядит идеальным кандидатом на роль убийцы, но золотой ключик почему-то не у него. Несмотря на то что в одну из ночей побелевший и трясущийся Раскольников является к следователю и утверждает, что его преследует призрак убитой старухи, поющей: «Три карты, три карты, три карты!» – Фандорин не спешит обвинять его. «Пострадать хочу!» – настаивает Раскольников, но Фандорин, рассказав ему легенду о Великом инквизиторе, отговаривает юношу. «Вы еще послужите Отечеству!» – уверяет Фандорин. Он уже знает, что старуху убил Мышкин, потому что он идиот. Осталось понять, каким образом исчез ключик и что он должен отпирать.

Тем временем старик Карамазов задумал жениться на содержанке Настасье Мармеладовой, роковой женщине с черными змеистыми локонами, но она успела сбежать с его дворовым казаком Гришкой Мелеховым, большим бабником и полутурком. Как положено, беглецы отправляются в Москву. Там Григорий Мелехов обнаруживает Наполеона и отважно изгоняет его из столицы. Казачье войско занимает город, Наташа и Пьер играют свадьбу, Григорий и Настасья предаются преступной страсти, звучат патриотические песни. Раскольников женится на беременной Катюше Масловой и вместе с ней отправляется на каторгу, куда обоим давно хотелось. Пьер и Наташа возвращаются в усадьбу старика Карамазова. Они признаются, что украли у старухи ключик, еще когда планировали побег, но так и не нашли ларчика, который бы им отпирался. Тут-то они и обнаруживают, что золотой ключик подходит к механическому пианино. Пианино заводят. Оно знает только одну неоконченную, нескончаемую пьесу – «Боже, царя храни!». Ею и завершается сериал, утверждая в финале необходимость твердой власти для русского человека.

Впрочем, это еще не все. В эпилоге Наташа Ростова выбегает к Пьеру с тремя детьми на руках. Это Гагарин, Ленин и угадайте кто – три главных героя российской истории будущего века. Но о них расскажет следующий сериал – «Хождение по Дону» или «Жизнь и Живаго».

Ну что, примерно в такой стилистике Райт и экранизировал «Анну Каренину». «Война и мир» получилась у BBC лучше, но тоже не без клюквы. А российский сериал по Куприну, где были перемешаны все его сочинения разных лет, и вовсе построен по описанным лекалам.

Главной литературной сенсацией 2015 года обещает быть первая публикация из наследия Джерома Дэвида Сэлинджера. Как известно, с 1965 года он не опубликовал ни слова, но до самой своей смерти, последовавшей 27 января 2010 года, что-то писал. Ужасно звучит, но смерть Сэлинджера несказанно обрадовала всех его поклонников – потому что уж теперь-то мы увидим, что он там делал, затворившись в Корнише! Слухи доносились самые разные. Дочь в мемуарах сообщила, что у него там не меньше семи законченных книг, на некоторых синим карандашом написано: «Печатать после моей смерти», а на других красным: «Редактировать» или что-то в этом роде. Соседу он мимоходом признался, что написал пятнадцать книг. Мы, студенты журфака МГУ, всегда знали чуть больше, потому что деканом у нас был выдающийся американист Ясен Засурский, знакомый с большинством штатовских издателей и писателей. И он однажды, едучи со мной в вагоне метро (Засурский никогда не пользуется служебными автомобилями, а живем мы по соседству), по секрету сообщил, что в 1972 году Сэдинджер колебался, не нарушить ли молчание. И послал постоянному своему агенту отрывок из романа. И тот, прочитав, ему якобы ответил: Джером, останься легендой. Очень может быть, поскольку именно в 1972 году Сэлинджер вернул «Литтл, Браун энд Компани» огромный – семьдесят тысяч – аванс, взятый за семь лет перед тем. А между прочим, было у него в письмах – просочившихся в монографии – признание приятелю, что к октябрю 1966 года были закончены целых два новых романа. Трумэн Капоте клялся друзьям, что своими ушами слышал, как в том же 1972 году один из редакторов «Нью-Йоркера» – престижнейшего американского журнала, где Сэлинджера безотказно печатали, – объяснял спрятавшемуся классику, почему нельзя публиковать его новую повесть. Но Капоте никто не верил, потому что – лучший, как мне кажется, американский прозаик – он был и лучшим американским вруном, и сам к тому времени морочил издателям головы новым большим романом, а написаны из «Answered Prayers» были всего-то три главы, и сам он страдал от жесточайшего творческого кризиса, уверенный, что разучился писать навеки. В 1984 году Засурский пришел на лекцию мрачнее тучи и сообщил, что умер Капоте, великий писатель, так и запомните, – а на робкий вопрос, что же этот великий писатель молчал последние семь лет, ответил после паузы: «Талант может писать во всякое время, а гений не во всякое».

В 2011 году хороший американский прозаик Каннингем, который при всей своей придирчивости ставит Сэлинджера весьма высоко (а Капоте, между прочим, обозвал «кружевными занавесочками на окнах американской литературы»), приезжал в Россию и на мой прямой вопрос ответил: ребята, не ждите ничего, он не писал все это время. Он, может быть, рисовал виньетки, вел дневник, переписывался с читателями, но никаких сенсационных откровений мы не дождемся, потому что, если бы они были, уже кто-нибудь что-нибудь знал бы. Уже и Стивен Кинг в 2011 году воскликнул: мы столько ждали, ну скажите хотя бы, есть там что-нибудь или нет?! И только в 2013-м что-то стало просачиваться, и задолго до официальных обещаний все тот же всезнающий Засурский сказал: совершенно точно есть три книги. Есть автобиографический военный роман, сборник из двенадцати – предположительно – совершенно гениальных рассказов и большая книга нон-фикшен, об индуизме или дзене, но, во всяком случае, о его личном религиозном пути. Подтверждения пришли к осени 2013 года, когда стало известно, что с 2015 по 2020 год увидят свет – видимо, по одной в год – пять книг Сэлинджера. Одна – действительно автобиографический роман о том, как он служил в контрразведке. (По воспоминаниям дочери, он ее однажды слишком подозрительно расспрашивал, где она задержалась, и она ляпнула: хорош меня допрашивать! На что он ответил: милая, это единственное, что я умею профессионально.) Вторая – роман о любви на послевоенном материале (говорят, что тема – любовь к первой жене-немке, но это пока никак не доказано). Третья – рассказы (теперь уже числом семь), из которых один – о посмертном опыте Симора Гласса, застрелившегося еще в рассказе 1948 года «Хорошо ловится рыбка-бананка». Четвертая – тот самый нон-фикшен рассказ о своем опыте в познании Веданты, а пятая – держитесь за воздух! – сборник рассказов о Холдене Колфилде и его семье, и будто бы там Холден уже взрослый. Не зря Сэлинджер, когда его призвали обратиться к американской молодежи с тем, чтобы она не отчаивалась от безработицы и упорно искала себе место в жизни, ответил: я умею писать только о Глассах и Колфилдах. Стало быть, Колфилды – отдельная сага, и ее продолжение мы скоро будем читать. Вот почему он с такой яростью набросился на попытку Фредрика Колтинга – довольно удачную ИМХО – написать «Над пропастью во ржи 60 лет спустя». Мой герой! Мое разочарование! Сам опубликую, хотя бы и посмертно!