Литературная Газета - Литературная Газета 6579 ( № 49 2016)

Вскоре начались репетиции «Грешницы». Актёры отмечали, что характеры героев пьесы – педагогов – выписаны сочно и полны жизни. Но при этом роль главной героини Павле Леонтьевне явно не давалась, «я чувствовала трудность своего положения – страдающей женщины среди комедийных персонажей», – писала Вульф.

Самокритичная Вульф считала, что «Грешница» не удержалась в репертуаре симферопольского театра по вине актёров, не справившихся с ролями. Но, очевидно, и сам Тренёв был от «Грешницы» не в восторге.

В своих воспоминаниях Павла Леонтьевна приводит ещё один интересный факт: «В Крыму мне довелось увидеть Константина Андреевича и в качестве… актёра. В одном сборном спектакле-концерте писатели Тренёв и Дерман изображали сцену Счастливцева и Несчастливцева в пьесе А. Островского «Лес». Маленький Дерман и громадный Тренёв представляли комический контраст и одним видом своим вызывали шумный восторг зрительного зала. Играл Константин Андреевич правдиво и добросовестно, очень старался и волновался ужасно. После окончания сцены я зашла к нему за кулисы. Константин Андреевич виновато посмотрел на меня. Держась за сердце, обливаясь потом, он сказал: «Ну и страшная ваша профессия, анафемская». Долго он не мог прийти в себя от своего первого и, кажется, единственного актёрского выступления.

Дружба К. Тренёва с Вульф и Раневской продолжалась долгие годы, когда все трое уже жили в Москве. Скорее всего, Вульф для Тренёва была эталоном актрисы И, думается, неслучайно изысканно-утончённой Пановой в «Любови Яровой» он дал редкое имя «Павла».

В 1922 году в симферопольском «Южном альманахе» был опубликован отрывок из романтической трагедии «Пугачёвщина». Над этой пьесой Константин Андреевич работал три года. В написанной в 1934 году статье «Они учатся и учат других» Тренёв отмечал: «Я написал «Пугачёвщину», картины народной трагедии, не для театра, а для печати». В 1924 году «Пугачёвщина» вышла в Москве отдельной книгой. А спустя несколько недель Тренёв получил телеграмму: «С огромным интересом прочёл Вашу «Пугачёвщину». Прошу исключительное право для постановки в Московском Художественном театре. Немирович-Данченко». Ровно через год, в сентябре 1925 года состоялась мхатовская премьера «Пугачёвщины».

В небольшой заметке с ироничным названием «Автор и «Любовь» Тренёв в 1927 году писал: «Пугачёвщина» и «Яровая» поступили со мной по-разному: первая дала мне литературное имя, вторая отняла его. Нет более писателя Тренёва, остался «автор «Любови Яровой…» Хоть сам автор был по этому поводу раздражён, но «Любовь Яровая» – действительно, вершина его драматургии. Первые наброски к ней относятся к 1919–1920 гг. В 1925 году был окончен первый вариант «Любови Яровой», в течение следующего года Тренёв дорабатывал пьесу (всего было четыре варианта).

В 1937 году Константин Андреевич Тренёв вспоминал о своей работе над «Любовью Яровой»: «…задумана и написана в Крыму, под Симферополем… тишина, крымская степь, грядами уходящая к Чатырдагу, здесь только недавно стихла Гражданская война, и следы её были ещё свежи… Персонажи… взяты, конечно, из жизни, но они не портретны. Только для некоторых из них прототипом служили живые люди. Таковы Дунька, Елисатов и в очень маленькой степени Чир, Горностаевы, Швандя и Любовь Яровая…»

Исследователи тренёвской драматургии утверждают, что прототипом Елисатова был некий педагог и журналист Покровский, Дуньку драматург писал сразу с двух лиц – Дашки и Дуньки, живших по соседству и отличавшихся неуёмной страстью к обогащению. Один из учеников Тренёва по симферопольскому рабфаку вспоминал: «Спустя много лет я понял, …Тренёв не только обучал, но и изучал нас… Больше того, я сильно подозреваю, что своего матроса – балагура Швандю автор «Любови Яровой» писал с нашего Васи Васюченко. Этот моряк-черноморец был прозван нами Рыжим не только за свою золотистую шевелюру, но и за любовь к шуткам и прибауткам…»

Действительно, в «Любови Яровой» явственно чувствуется крымский дух. И хотя в пьесе нет точных географических обозначений, мы понимаем, что «Усень» – это Узень, а «Зелёная горка» – Красная горка, хорошо известная всем симферопольцам.

Первая постановка «Любови Яровой» состоялась 22 декабря 1926 года в Малом театре, заглавную роль исполнила Вера Пашенная.

Через три месяца, в марте 1927 «Любовь Яровая» была впервые поставлена на симферопольской сцене. Режиссёр-постановщик Я. Варшавский увидел в пьесе Тренёва не только драматургию высоких идей, но, что гораздо важнее, драматургию сильных чувств. Роль Любови Яровой исполнила актриса К. Дамм. Автор пьесы принимал самое активное участие в работе над спектаклем: присутствовал на репетициях, беседовал с актёрами, помогая им отыскать «зерно» роли. Вместе со сценографом Константин Андреевич бродил по симферопольским улицам, выбирая наиболее характерные для художественного образа спектакля уголки города.

«Любовь Яровая» начала своё «триумфальное шествие» по театрам страны, пьеса буквально не сходила со сценических подмостков. Интересен тот факт, что Павле Вульф и Фаине Раневской, ко времени симферопольской премьеры «Любови Яровой» не работавшим уже в Крыму, всё равно довелось воплотить на сцене тренёвские образы. В смоленском театре Павла Леонтьевна сыграла Любовь, а Фаина Георгиевна – Дуньку.

В Симферополе Тренёв прожил до 1931 года, затем он переехал в Москву, но и потом он часто приезжал в город, где создал свои лучшие произведения.

А симферопольский театр, уже называвшийся тогда Крымским государственным драматическим имени М. Горького, продолжал обращаться к тренёвской драматургии. В сезон 1934–1935 гг. главный режиссёр театра Б. Бертельс вновь включил в репертуар «Любовь Яровую». Рецензент газеты «Красный Крым» И. Столяров писал: «постановку… надо признать ценной и своевременной». Критика отмечала удачные актёрские работы П. Орловой (Любовь), С. Филиппова (Кошкин), П. Орловского (Яровой). Но главной удачей спектакля стали две роли: А. Добкевич (Швандя) и А. Перегонец (Дунька). Согласно логике, ведущая актриса театра – изумительная Александра Перегонец – должна была играть роль Пановой, которая точно «ложилась» на её актёрскую индивидуальность. И вдруг – роль второго плана, глупая, вульгарная Дунька. Современники, посмотревшие спектакль, вспоминали, с каким восторгом принимала публика работу Перегонец. Критик К. Францев «Дунька-Перегонец… – новый вклад в галерею запоминающихся образов, созданных этой замечательной артисткой. Яркая, чеканная работа, ничего лишнего, всё строго обдуманно, рассчитано». Перегонец вела роль в несколько гротескном плане, подчёркивая самодовольную сущность своей героини. Это была первая характерная роль, исполненная А. Перегонец. Неожиданно исполнял роль Шванди А. Добкевич. Опытный актёр углубил социальную значимость своего героя, играл его умным, мобильным, принципиальным. И, как отмечали коллеги-актёры, его Швандя всё время «был разным и с Дунькой, и с Пановой, и с Кошкиным… особенно хорош, когда спасали Яровую…» Пожалуй, эта постановка «Любови Яровой» была наиболее ярким воплощением тренёвской пьесы на сцене театра имени М. Горького.