Михаил Вознесенский - На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»

— Раздался выстрел, — продолжал Бучер. — Полковник сказал: «Добейте этого сукина сына камнями, раз вышла осечка». Ноя уже понял, что со мной играют… Но корейцы тоже поняли, что их намерения разгаданы. Тогда они сказали, что будут расстреливать моряков, и начнут с самого молодого, если я не подпишу. Я не был готов смотреть, как будут убивать моих парней. И я согласился подписать заявление.

Увидев, что Бучер покинул свидетельское место, Энсин Харрис вошел в зал и положил записку на стол перед своим командиром. «Дорогой капитан, мы тут все вместе собрались неподалеку и предлагаем отметить это дело. Мерзавцы Бучера».

— Их преданность друг другу была замечательной, — сказал один адмирал об экипаже. — Это смягчает любые другие суждения о них.

С 20 января 1969 года трибунал заседал более 200 часов и заслушал 140 свидетелей (71 — в открытом заседании). Протоколы допросов насчитывали 3392 страницы. Адмиралы вылетали в Норфолк, штат Вирджиния, чтобы проинспектировать однотипное судно «Палм Бич». Но они не открыли новых «фактов и обстоятельств». На практике полномочия Следственной комиссии оказались намного скромнее, чем прокламировалось. Многие свидетели просто проигнорировали ее вызовы. Так и не удалось допросить официальных лиц судоверфи в Бремертоне, командующего вспомогательных сил Тихоокеанского флота США контр-адмирала Эдвина Хупера с Гавайских островов и бывшего командующего Тихоокеанским флотом полного адмирала Гранта Шарпа. Шарп вышел отставку и проживал в Сан-Диего, переехать на противоположную сторону залива в Коронадо он просто не захотел. Не удалось допросить ни одного представителя Агентства национальной безопасности, военной разведки, Объединенного комитета начальников штабов.

— Эти органы вне моей досягаемости, — жаловался журналистам адмирал Боуэн. — У меня нет полномочий допросить целиком правительство Соединенных Штатов.

Тем временем пресса начала показывать зубы. Характерная публикация начала февраля 1969 года — язвительная реплика прославленного фельетониста Арта Бухвальда: «Военно-морское шоу: миссия невыполнима»:

«— Коммандер, есть замечательное назначение ДЛЯ вас.

— Да, сэр, что это за должность?

— Флот хочет, чтобы вы приняли под командование корабль, пошли на нем к реке Янцзы, промерили речной фарватер и взяли образцы грунта. Мы снабдим вас самым современным и совершенно секретным оборудованием для этой миссии.

— Это замечательно, сэр. Какой корабль я получаю для выполнения этой задачи?

— Мы переделали траулер ДЛЯ ловли сардин в боевой корабль. Это будет корабль самого высокого класса, и любой офицер был бы горд командовать им.

— А чем он вооружен, адмирал?

— Вы имеете в виду пушки и прочее?

— Разумеется. Если я иду в реку Янцзы, разве я не должен иметь оружие ДЛЯ обороны, если кому-то вздумается на меня напасть?

— А почему кто-то захочет на вас нападать?

— Причин, я думаю, нет. Однако мне всегда казалось, что боевой корабль должен иметь какое-то оружие…

— У флота не хватит пушек, чтобы ставить их на все корабли подряд. К тому же будет выглядеть провокационно, если у вас на борту совершенно секретное оборудование и вдобавок пушки.

— Но предположим, я буду атакован. Что тогда?

— Зачем кому-то нападать на вас, коммандер? В конце концов, вы всего лишь ищете образцы грязи на дне реки. Впрочем, дело ваше, коммандер. Если вы не хотите назначения, мы можем всегда найти кого-то еще.

— О нет, сэр, я желаю получить назначение, сэр, я только хотел уяснить, что я должен буду делать.

— Хорошо, вы получите полную разработку похода. Вы идете от Тайваня до Шанхая, делаете поворот и следуете прямо в Нанкин.

— Это — окончательный план?

— А что вы еще хотите узнать?

— Я не пытаюсь гнать волну, адмирал, но мне кажется возможным некоторое сопротивление со стороны китайцев моему плаванию по реке Янцзы, даже если оно — для сбора образцов грязи.

— Китайцы никогда не посмеют напасть на военный корабль Соединенных Штатов Америки! Они знают, что мы примем ответные меры немедленно.

— Тогда позвольте следующий естественный вопрос. Если вдруг потребуется, могу ли я рассчитывать на поддержку других наших кораблей?

— Конечно! Шестой флот будет готов полностью защитить вас.

— Но Шестой флот размешен в Средиземном море…

— Я ЗНАЮ, ГДЕ размещен Шестой флот. Мы не можем давать вам прикрытие от Седьмого флота, занятого войной во Вьетнаме; Тихоокеанский флот в Пёрл-Харборе на маневрах. Так что единственные доступные для непредвиденных обстоятельств корабли — из Средиземноморья. Вам, вероятно, придется продержаться под атакой до получения помощи оттуда.

— Чем же обороняться, сэр?

— У офицеров есть кортики, а матросам раздадим абордажные сабли из Музея флота. А если что-то случится, вы сделаете мне «динь-динь», и мы тут же будем у вас.

— Приятно сознавать, что я могу рассчитывать на вас, адмирал. Сэр, возможно, это глупый вопрос, но будет ли у меня возможность взорвать корабль, если вы не сможете добраться ко мне вовремя?

— Почему вы хотели бы взорвать хороший боевой корабль?

— Чтобы «им» не досталось все то секретное, что добывает грязь со дна.

— Знаете, коммандер, прежде чем пересечь мост, до него надо добраться. Подозреваю, следующий ваш вопрос будет о том, что вам делать, если вас захватят. Ха-ха-ха! Вот это был бы номер! А почему вы не смеетесь, коммандер?»

Параллельно военно-морской Следственной комиссии собственное расследование провело объединенное разведывательное сообщество, включая ЦРУ и разведки родов войск. Они пытались определить ущерб от потери «Пуэбло» со всем его содержимым. Аналитики проанализировали до 8000 разведывательных сообщений из стран социалистического лагеря и пришли к выводу, что противник получил непозволительно емкое представление о формах и методах сбора разведданных, особенно в азиатско-тихоокеанском регионе.

Собственную ревизию ущерба провело Агентство Национальной безопасности. Стало, наконец, понятно, сколько и чего утрачено. За точку отсчета было принято допущение, что корейцам вообще все досталось целым и невредимым: никто не мог внятно объяснить, что сожгли, что утопили в море… «Системы не было, — объясняли матросы, — хватали первое, что попадало под руки». Неприятным откровением стало узнать, что не все моряки проявили стойкость в плену, некоторые довольно подробно осветили содержание своей высокосекретной службы на корейских допросах. Но Агентство беспокоили главным образом бумажные носители информации. В АНБ были свято уверены, что электроника и радиоаппаратура никогда не будет «скомпрометирована». Без ежедневно обновляемых кодовых ключей проникновение в сети кодированной информации невозможно. О том, что этими криптоключами русских регулярно снабжает семейство предателей Уокеров, станет известно только через 18 лет. Только тогда Америка осознает чудовищность последствий захвата «Пуэбло» — и то не во всех деталях. Один из авторитетов заокеанской разведки обозначил ущерб так: равносильно информационному агентству, которое Пентагон вместе с Госдепом открыли бы посреди Красной площади!