Анатолий Фоменко - Христос и Россия глазами «древних» греков

• Выясняется, что Меандрий, считавшийся другом и верным человеком Поликрата, на самом деле втайне вовсе не одобрял его правления и даже порицал Поликрата. Более того, Меандрий удовлетворенно рассуждает, что, дескать, Поликрата заслуженно постигла печальная участь, предопределенная ему Роком. Правильно, мол, его зверски казнили. Выходит, что Меандрий обманывал доверившегося ему Поликрата. На словах всячески поддерживал его, усиленно изображал из себя лучшего друга, а в действительности втихомолку «не одобрял и порицал». А ведь это называется предательством. Вот и всплывает вновь на страницах Геродота тема предателя-Иуды.

• Во-вторых, оказывается, Меандрий ТАЙКОМ ПРИСВОИЛ СЕБЕ БОГАТСТВА ПОЛИКРАТА. Его публично обвинил в этом почитаемый всеми Телесарх. Это — уже хорошо знакомый нам мотив жадности, связываемый именно с Иудой Искариотом. «Античный» Меандрий оказался простым вором.

• В-третьих, алчный Меандрий нагло вздумал потребовать сверх уже присвоенных им сокровищ Поликрата дополнительно шесть талантов. Причем, мол, в виде ПОЧЕТНОЙ НАГРАДЫ ему. Спрашивается, за что? За предательство, совершенное Иудой Искариотом? Ведь тот получил свои тридцать сребренников именно как НАГРАДУ, ПЛАТУ за предательство Христа. Таким образом, в геродотовском рассказе о Меандрии всплывают ключевые слова: ПОЧЕТНАЯ ДЕНЕЖНАЯ НАГРАДА. Таким образом, хотя и косвенно, но на страницах Геродота звучит не только тема предательства, но и тема награды предателя за коварный обман.

• Теперь становится совершенно понятным, почему прямо в лицо Меандрию публично было брошено категоричное обвинение: «Да, ты вовсе и не достоин быть нашим владыкой, так как ты подлой крови и сволочь. Ну-ка, лучше придумай, как дашь отчет в деньгах, которые присвоил», см. выше. Такие слова звучат абсолютно естественно, если они адресовались Иуде Искариоту.

• Дальнейшее поведение Меандрия показывает, что человек он был действительно подлый. Например, призвал к себе граждан поодиночке якобы для того, чтобы отчитаться перед ними в присвоенных им деньгах, а когда те неосторожно явились, арестовал их и бросил в тюрьму. Где несчастных вскоре и казнили (жестокий приказ отдал якобы не сам Меандрий, а его «брат»).

• Теперь, когда суть дела стала более или менее понятна, обратим внимание и на само имя МЕАНДРИЙ. Ведь мы уже неоднократно сталкивались с тем, что некоторые старинные авторы путали Христа и Иуду. Имя МЕАНДРИЙ могло получиться из словосочетания МЕНА + АНДРИЙ или МЕНА + АНДРЕЙ. То есть МЕНА + АНДРЕЙ = МННДР → МНДР = Меандрий. Но ведь АНДРЕЙ — одно из имен императора Андроника-Христа. Он описан в летописях как апостол АНДРЕЙ Первозванный и как русский князь АНДРЕЙ Боголюбский. Имя Андроник означало, вероятно, АНДРЕЙ + НИКА, то есть Андрей Победитель (ника = победа, по-гречески). А слово МЕНА — это легкое искажение русского слова МЕНЯЮ. Отсюда и слово МОНЕТА (менять). Слово МЕНА указывало, вероятно, на алчного Иуду, получившего МОНЕТЫ за предательство Христа. В итоге, выражение МЕНА + АНДРИЙ (меандрий) могло означать: «тот, что ОБМЕНЯЛ АНДРЕЯ на деньги», то есть получил плату за предательство Андрея = Андроника.

Таким образом, мы наталкиваемся на след имени АНДРОНИК в геродотовском рассказе о Поликрате и Меандрии.

• Стоит отметить, что Геродот, в общем-то, выгораживает подлого Меандрия. Старается изобразить его чуть ли не невинной жертвой обстоятельств. Дескать, в душе Меандрий был человеком благородным. Хотел стать «справедливым властителем». Заботился о гражданах, сам предоставил им право выбора в вопросе о престолонаследии. Но вот, мол, самосцы не оценили искренних душевных порывов Меандрия и бросили ему в глаза обидные слова: Ты подлой крови и сволочь! Отчитайся в присвоенных деньгах! В целом картина нам знакома. Мы уже видели, что многие иудейские раввинские авторы обеляли Иуду Искариота и одновременно с этим принижали Иисуса Христа [34]. Более того, изображали Иуду как «равного Христу» и в общем-то даже «лучше» Иисуса. Вероятно, именно этой раввинской традиции и следует в данном сюжете Геродот — «античный» автор эпохи XVI–XVII веков. Вероятно, именно в это время такая иудейская точка зрения впервые возникла и начала распространяться. А также проникать на страницы создаваемой «античной классики». В книге «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги» мы привели примеры аналогичной про-раввииской тенденции также у Тита Ливия и некоторых других римских авторов «глубокой античности».

Повторим еще раз, что религиозное течение, именуемое сегодня иудейским и раввинским В СОВРЕМЕННОМ СМЫСЛЕ ЭТИХ СЛОВ, возникло не ранее XVI–XVII веков, в эпоху Реформации и раскола Великой = «Монгольской» Империи. Ранее термин «иудейский» означал другое: он указывал на связь с историей и культурой Царьградского Царства, которое именовалось Иудеей. Поясним еще раз, что Израилем в прежние эпохи называли Русь-Орду. Лишь начиная с XVI–XVII веков смысл терминов «иудейский» и «израильский» заметно сузился и стал прикладываться к значительно меньшей группе людей. А именно, к тем, кто объявили Ветхий Завет «своей» книгой, а Новый Завет отодвинули в сторону. С эпохи Реформации слова «иудейский» и «израильский» существенно изменили свою окраску и приобрели содержание, знакомое нам сегодня. Иными словами, «возраст» современной трактовки этих терминов не так уж велик — ему не более трехсот или трехсот пятидесяти лет.

Мы уже неоднократно сталкивались с тем, что различные «античные» авторы, сообщая о судьбе «фантомных отражений» Иуды Искариота, подчеркивали, что перед своей гибелью он был вынужден бежать и скрываться от преследователей. Например, бежал афинянин Алкивиад (Иуда), изгнанный остракизмом. Бежал афинянин Фемистокл (Иуда). В истории Меандрия тоже присутствует мотив изгнания и бегства.

Сначала он позорно бежал с Самоса, преследуемый согражданами. Далее известно следующее: «Меандрий же, которому УДАЛОСЬ БЕЖАТЬ С САМОСА, отплыл в Лакедемон. Прибыв туда, он перевез в город БЫВШЕЕ С НИМ ДОБРО и сделал вот что. Он велел слугам ВЫСТАВИТЬ ЗОЛОТЫЕ И СЕРЕБРЯНЫЕ КУБКИ и чистить их, а сам в это время беседовал и провожал домой Клеомена, сына Анаксандрида, царя Спарты. При виде драгоценных кубков изумленный Клеомен пришел в восхищение. Меандрий же сказал царю, что тот может взять себе сколько хочет кубков и повторил это предложение несколько раз. Однако Клеомен как благороднейший человек не согласился взять предложенные подарки. Опасаясь, что МЕАНДРИЙ ПОДКУПИТ других граждан и все-таки получит [военную] помощь, царь пришел к эфорам и сказал им, что лучше всего для Спарты ВЫСЛАТЬ из Пелопоннеса самосского чужестранца, ЧТОБЫ ТОТ НЕ СОБЛАЗНЯЛ ЕГО САМОГО И ДРУГИХ СПАРТАНЦЕВ НА ДУРНОЕ ДЕЛО. А эфоры послушались царя и ПРИКАЗАЛИ МЕАНДРИЮ УДАЛИТЬСЯ» [18], с. 183–184.