Газета Завтра Газета - Газета Завтра 8 (1212 2017)

Кем были "памятники"? "Черносотенцы и фашисты" — самое расхожее определение их состава. Да они и сами не очень-то отрицали, скорее, говорили, что фашизм — это хорошо, а "чёрные сотни" и вовсе были залогом спасения России. Когда их называли антисемитами, они говорили, что любят семитов-арабов. Они выступали против сионизма, под которым имели в виду что-то из "Протоколов сионских мудрецов".

Демонизировали их вовсю — "страшный русский фашизм", но народ они были безвредный; ворчали, конечно, но — несмотря на свою военную форму — гораздо меньше нарушали общественный порядок и дрались, чем современные им братки и спортсмены из Солнцева и других пригородов. Погромов они не устраивали — ни еврейских, ни каких-либо других, с выходцами с Кавказа не сталкивались, хотя зубами щёлкали.

Главный герой книги — Дим Димыч Васильев, колоритный дородный художник с косичкой, бессменный глава "Памяти". Я его встречал и интервьюировал в то время (1989-90) для израильской газеты "Гаарец", так что бывал в его просторной квартире, заставленной иконами и антиквариатом.

Опасности для евреев "Память" никогда не представляла — евреи и их сторонники, в основном либералы и демократы, были во много раз сильнее, чем горстка русских националистов. Вспомним дело Смирнова-Осташвили. Этот член "Памяти" (какого-то отколовшегося отделения) пришёл в ЦДЛ потроллить еврейских московских писателей, но закончилось всё очень худо для него. Он получил "двушечку" за мельчайшее хулиганство и был убит неизвестными в тюрьме.

Я одобрял первые шаги русского национализма в 1990-м году, потому что тогда русские были особенно унылыми и не верили в свои силы. Но русское этническое националистическое движение так и не поднялось — хотя на Украине оно даже к власти пришло. Видимо, великому русскому народу национализм не свойственен. Он как был, так и остался маргинальным у русских. Найти националиста-еврея или армянина-грузина — на раз, а у русских — штука редкая. Это я говорю несмотря на годы общения с коллегами из "Завтра" и "Нашего современника". Учитывая маргинальность, некоторый русский национализм можно бы приветствовать. Так несколько капель ядрёного "табаско" оживляют слишком квёлую "Кровавую Мэри". Но этот плод не привился к русскому дереву.

С обществом "Память" власти заигрывали. Молотов рассказывает о встрече "памятников" с Ельциным, об их несанкционированных, но и не разогнанных митингах. Молотову кажется, что их притесняли, но сегодня мы понимаем, что их пытались использовать и отказались от этого, только когда увидели, что за ними не стоят народные массы.

И впоследствии за "Русскими Маршами" обычно стояли те или иные деструктивные силы — но народ за ними не шёл. На Болотной националисты засветились, и их охотно бы использовали лидеры тогдашней Фронды — но и тут они не смогли стать боевиками оппозиции, наподобие "Правого сектора" Украины.

Если учесть неудачный путь русского национализма, трудно даже понять, зачем с ними заигрывал Ельцин. Видимо, ответ будет грустным: "памятники" были ярыми антисоветчиками и антикоммунистами, этим они привлекали Ельцина и его окружение. То есть выступления "Памяти" покрывали приватизацию Гайдара. Без Васильева и Баркашова Абрамович и Березовский не получили бы свои миллиарды.

В движении "Память" было много направлений: и православные, и антихристианские (родноверы), — но антикоммунизм был у них общим. Кто сегодня наследник "Памяти"? Наверное, Просвирнин.

Появились с тех пор и "нацдемы" — они большие друзья и поклонники сионистов, что обеспечивает им некоторую поддержку, но в преемники их трудно зачислить.

Книга Молотова — важное событие, уже и тем, что это первая книга о "Памяти". Она, к сожалению, недостаточно отредактирована, и в ней много повторов, но читается текст хорошо. А то, что Молотов не делает выводов, — тоже неплохо. Выводы вы можете сделать сами!

Галина Иванкина

0 о новом фильме Фёдора Бондарчука

"Как безмерно оно — притяженье Земли,

Притяженье полей и печальных ракит,

Всех дорог, по которым мы в детстве прошли,

И дорог, по которым пройти предстоит".

Роберт Рождественский

"Все они почти без исключений были ещё не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного человека", — это слова из культового романа братьев Стругацких "Трудно быть Богом", и касаются они, конечно же, не землян. Мы-то — добрые, честные и разумные. Мы покорили пространство и время, а ещё мы посадили яблони на Марсе, и "на пыльных тропинках далёких планет" остались наши следы. Романтика и прогресс. Хомо-несапиенсы (sic!) Арканара — иные. Грязные, зачумлённые, жестокие. Они в принципе не ведают, что творят, а посему — какой спрос? Одна острая жалость, ибо даже помочь — невозможно. Точнее — нельзя. Они обязаны пройти этот путь сами и выстроить города Солнца посередь сияющего Полдня… А пока — серость, похоть и вонища — триада арканарской судьбинушки.

Когда-то очень давно — целую вечность назад — советские фантасты строчили мифы о будущем, где потомки станут великодушными хозяевами галактик. Эра Великого Кольца — как было у Ивана Ефремова. Созидание и высший порядок. Мы станем гармоничными и светлыми — мы уже начали превращаться в полубогов! Запустили человека в Космос и объявили, что к 2000 году выстроим коммунистическое Послезавтра. Осталось лишь искоренить мещанство, подлость и прочий оголтелый расизм. Книги и кинофильмы живописали лучезарное человечество, которое будет не только лучше нас, грешных, но и обучит политесу всех остальных гуманоидов. Подростки из фильма "Москва — Кассиопея", названные ни много ни мало — отроками во вселенной, посланы спасать планету. Дети предельно серьёзны и торжественны. Фоном звучит проникновенное: "Я возьму этот большой мир, / Каждый день, каждый его час, / Если что-то я забуду, / Вряд ли звёзды примут нас". Но звёзды — примут, и мальчики-девочки это знали. Что им какие-то роботы-вершители с железными нервами? Наш советский семиклассник даст фору любой хитрой технике. На экране "Через тернии — к звёздам"! И снова мы летим на выручку, ибо кто освободит несчастную Дессу от копоти, грязи и сволочей? Даже в ироническом трэше Георгия Данелии "Кин-дза-дза!" прораб дядя Вова и "скрипач" Гедеван оказываются на голову выше местных чатлан и пацаков. Хотя бы потому, что у нас есть спички и кое-какой музыкальный талант. Но главное — совесть и желание помогать.

Герой "Обитаемого острова" — молодой космонавт Максим Каммерер — терпит крушение на странной планете… Саракш непригоден для нормального бытия. Нет, дышать и кушать — можно, а вот соображать — нет. Стало быть, надо бороться. Землянин — это сила и ответственность за всю матушку-вселенную. Сейчас принято утверждать, что человек слаб и подвержен страстишкам. Так проще жить: люди не мучаются и любят себя такими, как есть. Результат? Не развиваемся. Станислав Лем оказался ближе к реалиям. "Не летают — и никогда уж не полетят. Ням-ням. Одно огромное ням-ням", — говорит один из персонажей "Возвращения со звёзд". Но мы не сдавались и верили! "Мы — дети Галактики, / Но самое главное, — / Мы дети твои, дорогая Земля!" — оптимистично выводил Лев Лещенко, а пионерские хоры слаженно ему подпевали. Кому тогда пришло бы в голову создавать "зеркальный" сюжет, где Земля — это Арканар, Саракш и Торманс вместе взятые, а хорошие парни сваливаются к нам откуда-то из космосов?